|
Если предположить, что первое испытание предназначалось для Дольфа – и он нашел адрес, второе для Айви – и она разоблачила обман, то все становилось на свои места. Теперь ему, Грею, надлежало установить истинное состояние дела, которое вполне могло оказаться весьма далеким от ожидаемого. Вопрос в том, способно ли проклятие Мэрфи позволить ему избавиться от предубежденности, чтобы увидеть то, что следует, и понять, что же он видит?
Конечно, Грей хотел на это надеяться. До окончания отведенного Конпутером срока оставалась всего неделя, и его решение было в силе: или Грей найдет способ отделаться от Конпутера, или отправится в Обыкновению. Но если Айви все же решит отправиться с ним… Однако у них еще оставалась надежда избежать столь устрашающего выбора. Как известно, у Волшебника Хамфри имеются ответы на все вопросы, а значит, стоит им найти его – и дело можно считать сделанным. Правда, Ответ надо отработать, но это уже мелочи: он с радостью прослужит у Хамфри год, лишь бы навсегда остаться в Ксанфе с Айви. Услужение здесь лучше, чем свобода в унылой Обыкновении, если, конечно, речь идет о служении добру. Конпутер же злой, поэтому ему, Грею, следует не поддаваться искушению решить вопрос просто: подчиниться машине, получив взамен возможность не покидать Ксанф и не разлучаться с Айви. Нет, Грей верил, что в случае неудачи у него достанет мужества распроститься и с волшебной страной, и с любимой. – Это все, на что я способна, – прервал его размышления голос Айви. – Если усилить тебя еще больше, то ты, чего доброго, лопнешь. Она произнесла это в шутку, но, видимо, тут же вспомнила светлячка и не рассмеялась. Грей сосредоточился на окружающих образах: теперь он знал, что это не Ксанф, а одна из многих иллюзий сонного царства. А им требовалось добраться до той из них, которая служила внешней оболочкой сна. Перед глазами все замельтешило, расплылось… И они вновь оказались перед замком Доброго Волшебника. Рядом стоял Дольф. – Эй, в чем дело? – спросил он. – Я думал, вы… – Мы все еще во сне, – пояснила Айви, – пока что не пробудились. – Но… – Не болтай, лучше смотри. Грей сосредоточился на замке Он проявлял осторожность, аннулируя иллюзорные слои один за другим: в таком тонком деле запросто можно напортачить. Замок подернуло дымкой, и он медленно истаял, оставив на своем месте все ту же усадьбу Закотомка. Правда, кот куда‑то пропал, но коты, что во сне, что наяву, существа своевольные: ходят сами по себе и гуляют, где вздумается. – Ну вот, откуда начали, туда и вернулись, сказала Айви. – Но если это и не замок, и не хижина, то что же? Грей сфокусировался па своем сомнении. Закотомка пошла рябью, расползлась и.., опять превратилась в замок. Грей переглянулся с Айви и сосредоточился было снова, по тут его отвлек Дольф: – Тут должно быть что‑то одно – или то или другое. Грей задумался. И кое‑до чего додумался. – Не обязательно. Возможно, здесь нет питого ни другого. – Но… – Погоди. Я думаю, все дело в том, что наше сознание засорено иллюзиями. Тем, что нам внушили или «мы сами себе навоображали. Сознание надо закрыть и очистить от наслоений. То, что останется, и будет правдой. – Легко сказать «закрыть сознание», – буркнул Дольф. – Я, например, все время о чем‑то думаю. – Знаем мы, о чем ты думаешь, – фыркнула Айви. – Что ты там высматривал на Гобелене? Хижина истаяла, а на ее месте стало формироваться нечто большое, шелковое… Не иначе как гигантские трусики. – Все, все! – закричал Дольф. – Я уже ни о чем не думаю. |
