Они вышли из казармы, остановились у крыльца.

— Мансу-ур… — тоскливо проскрипел Сомик. — Капец нам…

— Попадос, однако, — высказался Двуха. — Тут ты, Сомик, прав…

— Не ссы, — не вполне твердо проговорил Командор, — прорвемся. А, Гуманоид? Как считаешь? Прорвемся?

— Вестимо, — спокойно пожал плечами Олег.

— «Вестимо»! — зло передразнил его разнервничавшийся Игорь. — Ты что, говорить нормально не можешь? Аж зло берет… Вечно барабанишь, будто по писаному. У вас в детдоме все такие были, как ты?..

— Нет, — ответил парень. — В детдоме все были такие, как ты. Поначалу.

— Ну, хватит! — развел их Командор. — Чего ты взъелся на Гуманоида? Может, он… — Командор усмехнулся, — и правда с другой планеты? Или там, из параллельной реальности?

Тот, кого называли Гуманоидом, эти предположения опровергать не стал.

— Офицеры ведь не позволят, чтобы… в части всякие неприятности случались? — робко предположил Сомик. — Если логически рассудить, это им просто невыгодно, они же сами нагоняй от начальства своего получат. Значит, они изо всех сил должны следить за порядком.

В ответ на столь наивное высказывание Двуха усмехнулся и густо сплюнул себе под ноги. Впрочем, в следующую секунду он, вздрогнув, наступил на плевок и вытянулся, приложив ладонь к виску. Встав по стойке «смирно», козырнули и прочие члены «банды».

Мимо них прошагал старшина, тот самый, который вел колонну вчерашних призывников от железнодорожного вокзала к части. Теперь, конечно, новобранцы накрепко затвердили его фамилию-имя-отчество: Нефедов Борис Федорович. Старшина Нефедов, поравнявшись с «бандой», кивнул солдатам, что-то невнятно пробурчав. Ответить на воинское приветствие по форме он не смог бы при всем желании — в обеих руках Нефедова покачивались большие целлофановые пакеты, из которых выпирали рулоны дешевой туалетной бумаги марки «Суздальское перышко». Выдающееся качество этого «перышка» новобранцы имели возможность оценить с первого же дня пребывания в части. Бумага была запредельно, до прозрачности тонкой, но, тем не менее, имела бесчисленные вкрапления в виде крохотных древесных осколочков, которые — при применении «перышка» по прямому назначению — немилосердно царапали не привыкшие еще к такому обращению задницы юных бойцов.

— Видали, амигос? — осведомился Командор. — Наше «пердышко» поволок. А нам целый месяц в сортире на все кабинки один рулон вешали… Наэкономил себе, значит.

Нефедов уже добрался до КПП, рядом с которым, возле стены, стоял его автомобиль: чистенькая, явно недавно приобретенная «семерка». Поставив пакеты под ноги, старшина принялся возиться с замком багажника.

— Не предполагал, что жалованье старшин столь мало, что они не могут позволить себе покупать туалетную бумагу в магазине, — медленно выговорил Олег.

Двуха счел эту фразу шуткой и захохотал. Командор тоже усмехнулся. А Женя пожал плечами:

— Да нормально им платят, дай бог каждому. Даже очень хорошо платят. Вот у нас в деревне, между прочим…

— Задрал ты уже со своей деревней, — перебил его Двуха. — При чем здесь «как платят»? Как бы ни платили, а приработок никогда не лишний…

В пределах видимости «банды» оказался старлей Бородин, держащий путь из столовой. Бородуля углядел старшину, неторопливо размещавшего в багажнике пакеты с «Суздальским перышком», остановился, напряженно и подозрительно присматриваясь — и заспешил к нефедовской «семерке».