Странно, конечно…

Майор попытался было подумать в этом направлении, но эти мысли, как обычно в последнее время, накрыло мутной волной привычной тягостной думы: «Химиотерапия… Анализы… Может быть, наконец, операция? Опасно, да и по деньгам никак не получается… Но главное — опасно. Эх, Надя, Надя… За что нам все это?..»

Он встряхнулся и поморщился, с трудом возвращаясь к реальности. И сразу навалилась непреодолимо засасывающая усталость… Майор растер лицо ладонями.

— Ну что ж… — косым движением челюсти подавив зевок, пробормотал Алексей Максимович. — Олег-Василий Трегрей-Иванов… Ярко выраженный лидер с гипертрофированным чувством справедливости… Посмотрим теперь, что ты за фрукт. Тут у нас для таких, как ты… специальные предложения…

Дальнейшие свои действия Глазов представлял отчетливо. Значит, перед тем, как получить разрешение на переход непосредственно к вербовке, ему следовало объект оной досконально изучить… Чтобы знать, какую тактику применять в работе. Говоря уж совсем грубо: чтобы знать, за что этот объект зацепить покрепче, дабы не сорвался, ибо промахов чекисты давать не могли. Обычно, как было прекрасно известно майору по опыту работы, если находилось, за что объект зацепить, все было просто… В тех же редких случаях, если слабых мест у объекта не обнаруживалось, либо по каким-то причинам воздействия на такие слабые места лучше было избежать, имелся еще один вариант развития события. Жесткий. Объект помещался в такие условия, чтобы ему пришлось метаться в поисках защиты или поддержки, — и вот тогда-то вербовщик мог появиться из тени и предложить единственно верный выход из ситуации. Подобная метода проистекала вовсе не от коварства и кровожадности органов. Просто такие действия являлись наиболее эффективными для достижения цели, только и всего. Именно этот вариант и предлагали Глазову сверху.

— Ну-с, продолжим знакомство, гражданин Иванов-Трегрей, — проговорил еще Алексей Максимович. — Придется рядовому Гусеву снова напрячься…

«Хотя, что-то в последнее время рядовой Гусев и так напрягается уж слишком сверх меры, — с неудовольствием подумал майор. — Распоясался, балбес, а это нехорошо…»

И тут зазвонил личный мобильный телефон Алексея Максимовича. Он схватил его, с обыденным ощущением тревоги стремясь побыстрее взглянуть на дисплей, выяснить кто звонит. Звонили из дома. И майор мгновенно забыл и о Гусеве, и об Иванове…

Глава 3

Давно была дана команда «Отбой». Казарма спала. Золотые скошенные четырехугольники фонарных отсветов, лежащие в центральном проходе казармы между двумя рядами коек (на так называемой «взлетке»), казалось, чуть вибрировали от густого и мерного хора полусотни храпящих глоток.

Впрочем, шесть коек в казарме были пусты. И на трех еще койках, стоящих в дальнем углу рядом друг с другом, не спали молодые бойцы.

— Скоро начнется, — мрачно прохрипел, подняв голову, чтобы оглянуться на пустующие койки, Игорь Двуха. — Часа два уже после отбоя они там, в этой каптерке, зависают. Водку жрут, наверно, чем им там еще заниматься… Вот еще… часик — и вернутся. И тогда начнется… А, Командор?

— Чего ты бухтишь-то? — отозвался Александр Вениаминович Каверин, прочно привыкший к тому, что члены «банды», да и многие солдаты их призыва именуют его Командором.