— Ладно, — продолжал разглагольствовать Усатый. — Адам породил Еву, как это у них там сказано.

— Бред сексуального маньяка, — заметила Соломенная Блондинка.

— Но это слово Божье…

— Оно опровергнуто наукой.

— Нет, погоди, красотуля моя. Послушай меня. — Он вскинул вверх правую руку. — У нас имеется Адам, — тут он вскинул и правую руку, — и есть Ева. У нас есть сады Эдема. Верно?

— Не спорю.

— У Адама с Евой было два сына, Каин и Авель. А потом этот Авель убивает Каина.

— Каин убивает Авеля, — поправила его Соломенная.

— Ты уверена? — Он нахмурился, призадумался. Потом отмахнулся. — Да не важно, кто кого. Один из них помер.

— Авель умер. Каин его убил.

— Ты уверена?

Соломенная Блондинка кивнула.

— Ладно. Значит, у нас остается Каин. И тут встает вопрос: с кем прикажете ему размножаться? То есть получается, что единственной женщиной была в ту пору Ева, уже давненько не первой молодости. И как же человечеству удалось выжить?

Усатый умолк, точно ждал аплодисментов. Марианна закатила глаза.

— Сечешь, в чем дилемма? — Усатый все не мог угомониться.

— Может, у Евы был еще один ребенок. Девочка.

— Так, значит, у него был секс с сестрой? — спросил Усатый.

— Ясное дело. В те дни все только этим и занимались. То есть я хотела сказать, Адам и Ева были первыми. Стало быть, и инцест начался давным-давно.

— Нет, — погрозил пальцем Усатый.

— Почему нет?

— Библия запрещает инцест. Ответ может дать только наука. Вот что я хотел сказать. Наука и религия могут сосуществовать. И все описано в теории эволюции Дарвина.

— Как это? — Соломенная Блондинка, похоже, искренне заинтересовалась.

— Сама подумай. Если верить всем этим дарвинистам, от кого мы произошли, а?

— От приматов.

— Правильно. От обезьян или этих, как их, мартышек. Так что в любом случае Каин тут не при делах. Так и блуждает по нашей славной планете неприкаянный. Один-одинешенек. Ты со мной согласна?

Усатый похлопал Марианну по руке, хотел убедиться, что и она слушает внимательно. Та осторожно, как улитка, повернула голову.

«Убрать эти порнографические усы, — подумала она, — и ты был бы еще ничего».

Она пожала плечами:

— Согласна.

— Молодец! — Он улыбнулся и приподнял бровь. — А Каин настоящий мужик, верно?

— Верно, — ввернула Соломенная Блондинка.

— С нормальными мужскими желаниями, правильно?

— Правильно.

— Ну и он бродит себе по земле. Чует свою силу. Он хочет, и это естественно. И вот в один прекрасный день идет он себе по лесу, — снова улыбка, опять поглаживание усов, — и встречает симпатичную обезьянку. Или гориллу. Или орангутанга.

Марианна уставилась на него.

— Ты, никак, шутишь?

— Нет. Ну, сама подумай: из всей обезьяньей семейки Каин выбирает именно ее. Они ведь похожи на людей, верно? Ну и запрыгивает на одну из самочек, сама понимаешь, как это делается. — Усатый для наглядности сложил вместе ладони. — Ну и приматка становится беременной.

— Круто, — пробормотала Соломенная Блондинка.

Марианна отвернулась было к своему бокалу, но мужчина снова похлопал ее по руке.