— Может, он знал, чем теперь занимается его давний приятель? И подумал, что Викерс назовет ему имена тех, кто работает на Льюиса или Стиллуэлла или на них обоих. Возможно, он понятия не имел, что те наняли Викерса.

— Любопытная версия, но не очень-то убедительная. — Стрелка спидометра дрожала у цифры семьдесят миль. Кривич мог не опасаться дорожной полиции. — Если ты прав, Викерс держал Лидию в своей квартире и не пустил бы на порог никого, даже старого друга. Просто не ответил бы на звонок или стук в дверь. Но что-то случилось, и ему пришлось избавляться от Гарви. И причина случившемуся только одна: Гарви догадался, что Лидия в квартире Викерса.

— Может, он действительно ходил в «Кафетерий», как и говорил мне, оставив Лидию одну, связанной. Гарви ее нашел, но не успел освободить, вернулся Викерс.

— Как Гарви проник в квартиру? По пожарной лестнице и через окно? Он бы не избрал такой путь, если бы не подозревал Викерса.

— Дэн просил передать мне, что напал на след, но не знает, приведет ли он куда-нибудь.

— Если б он предполагал, что Лидия в квартире Викерса, попытался бы он вызволить ее в одиночку? Не сказав тебе или мне? Он знал, что Викерса просто так не объедешь. Стал бы он рисковать безопасностью Лидии, пытаясь изобразить героя?

— На него это не похоже.

— Значит, в цепочке наших рассуждений недостает какого-то звена.

— Нам недостает Лидии.

Они мчались сквозь лунную ночь, занятые своими мыслями. Квист спрашивал себя, как он поступит, если… если Лидия ушла навсегда? Хватит ребячиться, сказал ему Кривич. Он и вел себя, как взрослый, пока двое суток тому назад не высадил Лидию у подъезда ее дома, ожидая увидеться с ней вновь через несколько часов. Он создал отличное агентство, он заработал много денег, он жил так, как ему хотелось, прекрасная женщина делила с ним все радости и беды. Он знал, что со временем бизнес ему надоест, и тогда он и Лидия отправятся путешествовать или купят себе остров. Они имели полное право делать все, что заблагорассудится, потому что их действия никому не причинили бы ни малейшего вреда. И вот теперь все эти мечты рухнули, уничтоженные человеком, готовым сокрушить всех и вся ради спасения собственной шкуры.

Пальцы Квиста ласкали рукоятку револьвера, что лежал в кармане пиджака. Он получил разрешение на хранение оружия, потому что стены его квартиры украшали дорогие картины. Если б их украли, никакая страховка не возместила бы стоимость похищенного. И закон счел возможным разрешить ему самому охранять свою собственность.

Он искоса глянул на Кривича, который сбросил скорость, чтобы не проскочить поворот в поместье Стиллуэллов, благо до него оставались считанные мили. На квартирных воров сезон охоты круглый год, подумал Квист, а вот поднять руку на тех, кто похитил самого дорогого мне человека я не в праве. И я не могу поднять руку на убийцу. А не пойти ли тебе к черту с такой логикой, приятель!

— Ты что-то сказал? — спросил Кривич.

— Если и сказал, то не хотел, чтобы ты меня услышал.

Вновь они помолчали, а через пару минут Квист увидел особняк Стиллуэллов, застывший на холме в лунном свете.

— Им бы лучше ответить на наши вопросы, — вырвалось у него.

— Если не ответят, то завтрак им принесут в казенной посуде.

Ни одного окна не светилось в большом, заросшем плющом особняке. То ли все спали, подумал Квист, то ли в темноте строили коварные планы.

Они остановили машину у парадной двери, поднялись по каменным ступеням. Кривич позвонил. Они подождали, потом Кривич позвонил вновь. В доме начали зажигаться окна, наконец открылась дверь, и перед ними предстал Шоллерт, в халате поверх светло-желтой пижамы.

— Добрый вечер… вернее, доброе утро… господа.