Они подъезжали к мосту Триборо, когда зажужжал радиотелефон Кривича.

— Ордер готов, лейтенант, дом на Парк-авеню обложен. Пока все тихо.

— Я подъеду через десять-двенадцать минут, — ответил Кривич, вдавливая в пол педаль газа.

Уличные фонари еще горели, но светлая полоска на востоке становилась все шире. Наконец они выехали на Парк-авеню. Еще минута-другая, и показался дом Френкеля. У подъезда стоял большой черный лимузин. В конце квартала Квист заметил еще один автомобиль, как догадался Квист, с детективами. Кривич остановился параллельно полицейскому автомобилю.

— Рад, что вы уже здесь, лейтенант, — по голосу Квист узнал Пуччи, которого видел в больнице. — Что-то готовится. Из лимузина вышли трое мужчин и скрылись в подъезде. Один из них — Дэвид Льюис. Я его узнал. Видел фотоснимки в газетах.

— Тогда не будем терять времени, — ответил Кривич. — Ордер при тебе?

Пуччи похлопал по карману.

Кривич припарковал машину у тротуара и вместе с Пуччи и Квистом направился к дому Френкеля. Они еще не дошли до лимузина, когда дверь подъезда открылась, и из нее вышла группа людей. Льюис поддерживал жену с одной стороны, незнакомый мужчина — с другой. Вернее, не поддерживали, а тащили ее. Еще один мужчина открыл заднюю дверцу лимузина.

— Пора бы остановиться, мистер Льюис, — разорвал тишину голос Кривича.

Процессия застыла. Посмотрев на еще открытую дверь, Квист успел разглядеть доктора Френкеля, но тут же дверь захлопнулась. Кривич и Пуччи прибавили шагу, и тут сопровождающие Льюиса достали пистолеты. Пуччи нырнул за лимузин, спеша достать оружие. А Кривич повел себя неожиданно: бросился к Льюису и его жене. Квист увидел, как он покачнулся, словно его ранило, но не остановился, пока не врезался в Марцию Льюис, повалил ее на землю и прикрыл своим телом. Один из телохранителей Льюиса уже лежал на земле, второй пытался взять на мушку Пуччи.

Квист метнулся к Дэвиду Льюису, вдавил дуло револьвера в его шею.

— Прикажите им бросить оружие, Льюис. Или останетесь без головы.

Но приказы уже запоздали. Пуччи уложил второго охранника. Квист присел рядом с Кривичем и визжащей Марцией Льюис. Кривич повернулся к нему. Его лицо перекосило от боли.

— Я подумал, что ее пристрелят прямо у нас на глазах!

— Сильно тебя ранило?

— В плечо. Могло быть хуже.

Он с трудом поднялся, держась за правую руку. Квист помог встать Марции. Льюис напоминал статую. Открылась дверь, появился доктор Френкель.

— Мой Бог! — вырвалось у него. — Мой Бог!

Пуччи уже вызывал полицию и «скорую помощь».

— Долго вы еще будете держать на улице вашу пациентку, доктор? — спросил Кривич.

— Я должна кому-то сказать! — вопила Марция. — Я должна! Я убила ее. Слышите, я убила ее!

Дэвид Льюис напоминал человека, которому довелось засвидетельствовать конец света. Он сидел в большом кресле в кабинете Френкеля. Доктор, взглянув на рану Кривича и убедившись, что это не более чем царапина, увел Марцию Льюис в другую комнату.

— Сейчас она не может говорить. Сами видите, она не в себе. Может, позже, когда я успокою ее…

— Это неважно, — вмешался Льюис. — Я сам скажу все, что могла бы сказать она. Все равно уже ничего не скроешь…

Его грандиозные замыслы рухнули, как карточный домик.