— Это тебе будет интересно, мой мальчик. Альтиметр из немецкого бомбардировщика «Дорнье» «До-17», сбитого зенитками в 1941 году.

— Альтиметр, — кивнул Том. — Авиационный прибор, измеряющий высоту полета, да?

— Превосходно! — просиял Джордж Баллард. — Высший балл! — Толстяк был явно впечатлен познаниями Тома.

Джек не сразу направился за ними. Он все еще стоял, глядя на прямоугольную полоску темно-зеленого сукна на дне витрины.

Он подержал руку над стеклом.

Ладонь ощутила легкое покалывание.

Она слегка вспотела.

Странно.

— Эй, Джек, иди сюда. Посмотри, — крикнул ему через минуту-другую брат, и в его голосе звенел восторг. — Тут лежит неразорвавшаяся бомба!

Промелькнуло мгновение. Джек сжал кулак. Ладонь была влажная. Он оглянулся через плечо на Тома, постоял немного и отошел от загадочной витрины.

— Да она совершенно безопасная, ребята, — говорил в это время Джордж Баллард. — Детонатор в ней удален. — Он засмеялся. — Так что можете не волноваться. Ничего тут не взорвется перед вашим носом.

Джек оглянулся на витрину, посвященную коменданту аэродрома Лейбридж-Смиту.

Нечего беспокоиться.

Ничего не взорвется перед вашим носом.

Джек не был в этом так уверен.

Глава X

АМЕРИКАНСКИЙ УХАЖЕР ФЛОРРИ

Флорри Скиннер девочки нашли в гостиной дома престарелых. Она удобно устроилась в большом старинном кресле, положив ноги на скамеечку. Ее миниатюрное тело было закутано в вязаную шаль. На подлокотнике кресла балансировала чашка чая, обильно сдобренного молоком.

Глаза Флорри тоже казались залитыми молоком, и можно было только догадываться, что когда-то они были зелеными. Девочек уже предупредили, что она почти слепая.

Кресло было повернуто к большому окну. Солнечный свет падал на опрятный квадрат сада, лился в комнату сквозь стекло. В саду между цветочных клумб медленно гуляли немолодые обитатели «Старых Кедров».

После того как их представили старой леди, Реган и Фрэнки отыскали стулья и поставили их возле кресла Флорри Скиннер. Фрэнки с сочувствием смотрела на ее ужасно старое лицо. Купающаяся, в солнечных лучах старушка напомнила ей древнюю, но дружелюбную ящерицу. Все ее лицо пересекали в разных направлениях глубокие морщины, словно трещины на раскаленной зноем земле.

— Мы надеялись, миссис Скиннер, что, может быть, вы нам поможете выполнить наше школьное задание, — сказала Фрэнки. — Оно у нас посвящено Второй мировой войне.

— Зовите меня Флорри, милые мои девочки, — сказала старушка не без кокетства. Фрэнки вспомнились слова ее бабушки, что Флорри иногда «заговаривается». Но теперь, вероятно, был один из ее ясных дней. Старушка была явно рада с ними поговорить. Ее переполняли воспоминания. Они потоком хлынули из нее.

Фрэнки положила на колени маленькую записную книжку и записывала интересные факты. Но их оказалось слишком много. А Флорри говорила о них так, словно все происходило не далее как несколько недель назад.

Она живо вспомнила, как видела в кинохронике британского премьер-министра Чемберлена, вернувшегося из Мюнхена после встречи с «этим проклятым дьяволом, Гитлером». Лорд Чемберлен сжимал в руке листок бумаги — договор, подписанный лидерами обеих стран. Войны не будет. «Мир нам и нашим потомкам».

Еще она вспомнила объявление по радио. Она тогда была в саду. Поливала розы. Стоял веселый, солнечный день. Отец позвал ее в дом. Важное сообщение премьер-министра. Война с Германией.

Она рассказала девочкам о лихорадочных приготовлениях к войне, развернувшихся сразу же после этого.