— Рано ты на тот свет засобирался.

— Ну не тебе решать, так ведь?

— Пока ты здесь, решаю всё я, так ведь?

Пожимает плечами, и взгляд сделался демонстративно скучающим.

— Ты ведь знаешь, что я не боюсь ничего. И я ничего не знаю. К чему эти игры, Морт? Или убей меня… или убей. Потому что я тебе произошедшего не прощу, сукин сын.

— Я убью, — кивая ему головой и думая о том, что его действительно будет жаль уничтожать, — когда придёт время. Но я думал, ты хочешь для начала встретиться с Викторией? Нет?

Он зарычал и резко подался вперёд, едва не упав лицом вниз. Смотрит исподлобья, оскалившись и демонстрируя клыки.

— Где она?

— Скажи мне ты, Смерть. Где твоя жена и сын? Скажи мне, и я оставлю их в живых.

В его глазах вспыхнуло облегчение.

— Пошёл ты!

— Я, в отличие от тебя, Носферату, всё же пойду. Но только тебе решать, куда я направляюсь прямо сейчас отсюда. Точнее, за чем.

— Избавь меня от твоих планов, долбаный вершитель.

— Глава, — поправил его, и разноцветные глаза вспыхнули удивлённым пониманием, а затем Рино усмехнулся.

— Кто бы сомневался. Ради этого весь этот ужас, Ник? Ради места Главы ты предал свою семью? Ради гребаного кресла ты едва не убил сына и жену?

— Ты задаёшь неправильные вопросы, полукровка. Не «ради», а «почему». И эти «почему» лежат гораздо глубже, чем ты бы хотел знать, поверь. Но это уже тебя не касается.

Я достал кинжал и подошёл к нему, глядя, как вспыхнули злостью и странной одержимостью его глаза.

— Никогда не думал, что сдохну от твоей руки.

Сказал таким тоном, будто в дерьмо лицом окунул.

— Ты был прав, Носферату, — разрезал верёвки, освобождая его и слушая, как он затаил дыхание, в то время, как сердце забарабанило пулемётной очередью.

— Зачем?

Выдохнул хрипло, неверяще, подозрительно.

— Отведи меня к ним, Рино.

Оскалился и отрицательно головой качает, вставая со стула.

— Ни за что, — стиснул челюсти, прищурившись. А я всё же не сдержался, зарычал и в глотку его пальцами впился:

— Отведи, ублюдок. Иначе их всех там вырежут словно скот!

— Кто?

Вцепился ладонью в моё запястье, а в глазах ярость бушует беспощадная.

— Курд.

— Я тебе не верю, Мокану. Зачем тебе спасать их?

— А я не просил твоего доверия, Смерть. Но только от твоего решения зависит, выживут они или нет.

Рино разжал ладонь, и я в ответ так же разжал свои пальцы и отступил назад, позволив ему откашляться, склонившись и опустив голову.

— Велес?

Спросил, не поднимая головы, не глядя. Не вопрос — условие сотрудничества.

— Уже приводят в чувство. Пару дней и сможет ходить.

— Ублюдки… грёбаные ублюдки…

— Не мы такие, Смерть. Жизнь такая.

* * *

Носферату должен был умереть. Умереть хотя бы потому, что такие, как он, не умеют прощать. А видит Дьявол, этому ублюдку было за что возненавидеть меня. Но мне было плевать на его мотивы.

— Ага, — тварь появилась из ниоткуда и зашагала рядом со мной по коридору замка, — так же, как и с сыном твоей шлюшки, да?

— Заткнись, милая, или я найду чем заткнуть твой отвратительный ротик.

— Ох, Николас, боюсь тебя огорчить, но твои стандартные приёмы вряд ли на меня подействуют, — она встала передо мной и, вскинув руку мне на плечо, провела костлявыми пальцами по нему, — да и кому как не тебе знать, насколько опасно класть посторонние предметы в мой рот?

Она громко клацнула зубами.