– Если понадобится, мы обойдем всех слесарей в Норидже. Под предлогом того, что у меня якобы есть дорогой кованый сундук, нуждающийся в починке. А теперь, Тоби, ведите нас в Конисфорд. Настало время повидаться с Джозефиной. Проводив нас, можете возвращаться домой. Завтра ждем вас в «Девичьей голове» в семь утра, как обычно.

Квартал, называемый Конисфордом, раскинулся к югу от замка. На главной улице, Конисфорд стрит, стояло несколько новых красивых домов, соседствующих с развалинами монастыря, которые окружал поросший сорняками пустырь. По мере того как мы продвигались на юг, дома становились все беднее, а во дворах за ними ютились ветхие деревянные хижины. Тоби провел нас сквозь арку в один из таких дворов, окруженный вонючей сточной канавой. Во дворе, скрытом стенами просторного здания, фасад которого выходил на улицу, теснилось с десяток крохотных лачуг. Несмотря на свой жалкий вид, хижины, судя по всему, были построены недавно; их еще не успели покрасить, ставни на многих окнах отсутствовали, и лишь кое где их заменяли выцветшие занавески. В грязи разгуливали куры, тут же играли чумазые ребятишки.

– Гляньте ка, однорукий! – заорал один из них, указывая на протез Барака. – Видать, руку ему оторвали шотландцы!

– Сейчас я не хуже шотландцев отделаю вас, шельмецы! – пообещал Барак, погрозив протезом.

Дети покатились со смеху.

– Вот он, этот двор, – сообщил Тоби. – Теперь вы своими глазами видите, как живут бедняки в Норидже.

– В Лондоне они живут ничуть не лучше, – пожал я плечами.

Впрочем, мысль о том, что нужда загнала сюда Джозефину, привела меня в ужас.

– Спросите у соседей, в каком доме искать Браунов, – посоветовал Локвуд. – Только сразу дайте понять, что вы не имеете никакого отношения к властям. Законников здесь, мягко говоря, не жалуют.

– Я это учту, Тоби. Спасибо, что проводили. Теперь можете быть свободны.

Локвуд, отвесив нам прощальный поклон, поспешил прочь.

– Богом клянусь, паршивое местечко, – пробормотал Барак, озираясь по сторонам.

Как и предупреждал Тоби, наши попытки узнать, где живут мастер Браун и его супруга, встретили у здешних обитателей не слишком доброжелательный отклик. Хозяин первого дома, стоило мне открыть рот, захлопнул дверь перед моим носом. Во втором дверь открыла худенькая молодая женщина с плачущим младенцем на руках. Не успела она и слова сказать, как в проеме возник ее муж.

– Если мастер Рейнольдс послал вас сюда получить у Браунов арендную плату, так прямо и скажите! – процедил он, оттеснив жену в сторону. – Нечего дурить нам голову, иначе мы живо вас вышвырнем!

Оглядевшись по сторонам, я увидел, что двери нескольких лачуг приоткрылись и оттуда выглядывают люди в залатанных блузах и потертых кожаных куртках без рукавов. Выражение их лиц не предвещало нам ничего хорошего.

– Мастер Рейнольдс – владелец этих домов? – спросил я.

Кто бы мог подумать, что здесь я снова услышу имя отца Эдит Болейн и деда близнецов.

– Да, он построил эти вонючие трущобы и много других таких же, чтобы сосать из бедняков кровь, – раздалось в ответ. – Это он вас послал?

– Мы не имеем к нему никакого отношения. Джозефина Браун когда то работала в моем доме. Я приехал в Норидж по делам и решил повидаться с ней. Мои друзья тоже хорошо знают Джозефину.

– Она ушла из дома мастера Шардлейка, когда вышла замуж, – добавил Барак.

– Так вы приехали из Лондона, как и Брауны? – спросила женщина с ребенком на руках.

– Вон их дом! – сурово сдвинув брови, указал ее муж. – Только знайте, мастер, мы с вас глаз не спустим. И если что не так, вам не поздоровится!

С этими словами он захлопнул свою дверь.