Брюнетка, вытаращив на Стася ошалелые глаза, пролепетала сдавленным голосом:

– Да, я узнаю ее, она была одной из моих девушек.

– Видишь, как славно у нас с тобой получается. Ты баба понятливая и, я бы даже сказал, разговорчивая, – улыбнулся Стась. – А теперь ответь мне, зачем ты обижала это чудное создание?

– Я ее не обижала, – плаксиво залопотала брюнетка, – у меня была своя работа, а у нее – своя. Я даже не знала, кто она такая, мне ее привели и сказали, чтобы я ее загрузила по полной программе.

– Я вижу, ты немало заработала на этой девочке, – Стась повертел головой, отыскивая, куда бы присесть, и Славик, угадав желание босса, услужливо подставил ему стул.

Теперь они сидели рядышком, едва не касаясь коленями друг друга. Со стороны их можно было бы принять за влюбленную парочку, если бы не глаза женщины, смотревшей на своего кавалера с нескрываемым ужасом.

– Я получала столько, сколько было обговорено «крышей».

– Вижу перед собой очень честное дитя, – погладил Стась волосы брюнетки. – Это так?

Глаза женщины от страха увеличились, и было неприятное ощущение, что ей достаточно будет встряхнуть головой, чтобы они упали на пол скользкими шариками.

– Да, – задрожали ее губы.

– Если это действительно так, ты должна вернуть все причитающиеся ей деньги. Ты посмотри на эту невинную девочку, – повернулся Стась к двери, где с побелевшим лицом стояла Ольга. – Ей страшно при одном воспоминании о вашем сотрудничестве. И кроме тех денег, что ты ей должна, она еще хочет небольшую компенсацию… Ольга, тебя устроит сумма в сто пятьдесят тысяч долларов?

– Да, – машинально ответила Ольга, вряд ли понимая, о чем ее спрашивают.

– Вот и прекрасно, – поднялся Стась, аккуратно поглаживая брюнетку по черным волосам.

Пряди были густые и длинные, хозяйка борделя напоминала черную холеную лисицу, попавшую в западню. Правильные черты лица, лишенные свежести, все же свидетельствовали о том, что некогда брюнетка была весьма привлекательной особой и час уединения с ней требовал немалых средств. Стась старательно намотал пряди на кулак и с лаской в голосе поинтересовался:

– Думаю, ты не станешь возражать против такого предложения?

По щекам женщины, оставляя темный след туши, покатились слезы.

– Это все, что я накопила за свою жизнь.

– Ты получаешь больше, голубушка. – Стась отпустил волосы и очень нежно вытер слезы на ее щеках. – Я дарю тебе жизнь. А она, поверь мне, стоит куда больше всех денег на свете. Так где мы можем взять сто пятьдесят тысяч «зелеными», разумеется, сейчас? – Он слегка ущипнул брюнетку за подбородок. – Только прошу тебя, не надо со мной шутить, сегодня я настроен очень серьезно.

Уже не пытаясь сдерживать слез, брюнетка всхлипнула и, некрасиво открыв рот, негромко заревела:

– Они в моей квартире… в ванной… В правом углу на полу черная плитка… а под ней в пакете находятся деньги…

– Вот видишь, как мы умеем хорошо разговаривать и понимать друг друга. Жаль, что мое сердце несвободно, у нас получился бы очень неплохой союз. Ты все слышал? – посмотрел Стась на Ковыля, устало облокотившегося о косяк.

– Да.

– Поезжай и проверь.

– Хорошо.

– А ты, – несильно ткнул Стась пальцем в грудь Славика, – постереги ее.