Грейс сделал соответствующие пометки в блокноте.

— Когда вы говорите о краже под заказ, это ведь предполагает некую инсайдерскую информацию.

Мистер Стюарт-Симмондс кивнул:

— Вы упоминали, что в доме нашли рекламный листок какого-то «молоточника»?

— Да. Некоего Р. К. Мура.

— Классический случай. «Молоточник» проникает под благовидным предлогом в дом и видит замечательную коллекцию прекрасных и дорогущих вещей. Он все записывает, часто фотографирует, разумеется скрытно, а потом продает адрес и перечень имеющегося. Некоторые крупные игроки имеют связи со страховыми компаниями — подкупают их сотрудников и получают полную опись имущества.

— Интересно, — задумчиво протянул Грейс. — Единственной незастрахованной вещью в нашем случае были карманные часы.

— Но почему?

— По той самой причине, о которой вы только что рассказали. Гэвин Дейли опасался, что, если часы попадут в реестр страховой компании, они могут стать для кого-то целью. О том, что они лежат в сейфе, не знал никто. К тому же и сам сейф очень надежно оборудован. Мистер Дейли лично спроектировал его как двойной.

— Двойной?

— Да. Весьма хитроумная придумка. Вы открываете сейф и думаете, что это уже все. Но задняя стенка — ложная. Вы вставляете торцовый ключ, поворачиваете, и она открывается, а за ней еще одна дверца со вторым кодовым замком. Обычно большинство грабителей и не догадываются о существовании потайной дверцы.

Эксперт пожевал губами.

— Если они не знали о часах, то не могли продать их заранее. Следовательно, либо они отдали часы своему нанимателю, либо постараются продать сами. «Патек Филип» 1910 года — вещь чертовски редкая. Я бы сказал, суперинтендент, что вашей первостепенной задачей должен стать поиск потенциальных покупателей. Часы наверняка приведут вас к преступникам.

— Если всплывут, — уточнил Грейс.

— Всплывут, это я вам гарантирую. Они — самое ценное из того, что взяли грабители, но они же и представляют для них самую большую угрозу.

25

ЧТОБЫ РАБОТАТЬ ЗДЕСЬ, НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО БЫТЬ СУМАСШЕДШИМ. НО ЭТО ПОМОГАЕТ!

В некоторых офисах табличку с таким девизом вешают шутки ради, но здесь ее не было. Чтобы работать здесь, нужно было действительно быть сумасшедшим. На полном серьезе. Сумасшедший здесь, наверное, высшая квалификация, думал Гарет Дюпон. Он и был таким, и прекрасно это знал. Принимал наркотики, отсидел за причинение тяжких телесных повреждений — тот хмырь заслужил свое за то, что клеился к его девушке в баре, но, может быть, оно и не стоило двух лет в тюряге и судимости в придачу.

Ему исполнилось тридцать три. Он был смазливый, смуглый, с роскошными темными волосами — испанские гены матери, — накачанный — не щадил себя в спортзале — и страстный фанат сальсы.

Гарет Дюпон неплохо заработал на аферах с продажей акций по телефону — почти все ушло в нос, — до пятницы сбывал изоляцию для перекрытий, а теперь, в начале новой недели, после «банковских каникул», продавал рекламные площади в спортивных журналах для базирующейся в Брайтоне компании «Маунтинпик паблишинг». Была у него и побочная работа, приносившая время от времени очень неплохой доход. И еще он много разговаривал с Богом. Бог иногда отвечал, но все же не так часто, как хотелось бы. В последнее время, решил Дюпон, Господь был определенно им недоволен. И вполне справедливо. Но, с другой стороны, нельзя же всегда быть совершенством. Бог должен это понимать.