3. Наложенного заклятия. Это требовало больше мастерства от мага, кроме того, такой предмет терял магию значительно быстрее, так как заклятие питало энергией само себя.

4. Истинной магии. В хране императорского дома оставалось несколько заколдованных Волшебницами предметов, которые… в общем, Ила не понимала, как они работают. Магия в них бралась непонятно откуда.

Но! Во всех четырех случаях Ила чувствовала, что магия в предмете есть. Даже при наличии магической маскировки, она, как минимум, ощущала маскировку. Как в том же Туркха. Султ надежно защищал его от свечения и тем самым выдавал само наличие защиты. А вот «форму», что лежала сейчас на столике, принцесса пронизала ощущениями насквозь, но магии внутри не заметила. В «умную» маскировку, которая могла бы не только прятать, но и «притворяться», Ила не верила. Не на таком близком расстоянии и не против ее ядра. Будь «форма» даже стеклянной нитью покрыта, она бы это все равно поняла.

— В нем нет магии, — сказала Ила после паузы. На всякий случай, она еще и с помощью мануса проверила, наложив на «форму» Свечение. — Как это возможно?

— Не знаю, но похожие «формы» нашлись в карманах, по меньшей мере, у трети измененных. Большинство из них уже не светилось.

— То есть, силу они теряют? — произнесла Ила. — Вы позволите?

— Да, я оставлю его вам.

— Какое отношение это имеет к Кирилу? — спросила принцесса после того, как Терикан забрал «форму» у держалы.

— Сарт видел на его одежде такие же письмена, — ответил Туркха. — Откуда бы не появились измененные, Кирил пришел оттуда же. И, я хотел попросить вас, могущественная, не отдавать приказа о его поимке. По крайней мере, пока.

На самом деле, пока принцесса и не собиралась отдавать такого приказа. Чем дольше ведешь наблюдение, тем меньше остается невыясненного. Ила хорошо знала, как устроен каждый из надзоров Сайнесса. Работа следователей в надзоре подданных состояла на шесть частей из слежки, а в надзоре охраны — на все девять. Останавливали преступника, только если его действия напрямую вредили людям. А так наблюдение могло вестись схождениями и даже кругами.

Понимал ли Туркха все это? Ила не сомневалась, что да. Уж кем, а чугом держала не выглядел. Думал, что она не понимает? Может быть.

— Вы противоречите сами себе, гавра Туркха, — сказала она. — Из ваших слов очевидно, что Кирил, знает откуда измененные появились. Допросить его с помощью Глаза Жуда самое логичное.

— Возможно, — чуть прикрыл глаза мужчина. — Но тогда он будет думать, что его считают преступником и договориться уже не получится.

— А вы его преступником не считаете?

— Нет.

Видимо, Туркха понимал, что это бросает подозрения на него самого, потому тут же добавил:

— Я дважды с ним разговаривал.

Луиза хмыкнула, и Ила понимала почему. Обучая ее «искусству разговора», как бабушка сама называла тему их с ней уроков, леона Серанора на одном из первых занятий рассказала о способе «Я виноват! Не бейте меня, я сам!». Объясняла его мать-императрица так: «Если обвинения нельзя избежать, обвини себя сама. Когда тебя поймали с голым задом — это позор и развращение, а когда ты специально такую сари надела, что почти тырку видно — это смело и экстравагантно. Притом, что вид, по большому счету, один и тот же». Слушая объяснения бабушки, Луиза каждый раз млела от смущения и удовольствия, а, глядя на нее, и сама Ила. Но полезности этих уроков нельзя было отрицать.

За время разговора, держала использовал этот прием уже не один раз.