— Новая операция?

— Да, новая. Сегодня советую хорошенько напиться и отдохнуть, — эсэсовец улыбнулся. — Все подробности завтра.

«Деньги все-таки нашли на счетах, — расшифровал для себя Иван. — Я прошел очередную проверку и меня планируют опять использовать. Но явно не на поприще уничтожения генералитета пендосов. Опять бабло переводить? Таких бухгалтеров как Фромм у Гиммлера пруд пруди. Ну что же, пусть так. Один вопрос, а если бесноватый наркоман вспомнит обо мне и поинтересуется, сколько я уже отправил трехзвездных генералов на тот свет? Кто перед фюрером отдуваться будет; я или они?»

И закинул пробный шар:

— Я знаю, как рассорить красных с американцами.

— Как? — живо заинтересовался Скорцени.

— Американская резидентура в Берне. Ее уничтожение русскими испортит отношение между Москвой и Вашингтоном надолго.

— С чего бы русским уничтожать своих союзников? Вздор!

— Резидентуру уничтожим мы, — терпеливо пояснил Ваня. — Но так, что подумают на русских. У вас достаточно кадров из России, подобных тем, что я отправил в коммунистический рай? Оставим в живых одного американца, который опознает русскую речь при нападении, а на мертвых телах, нападавших, найдут русские татуировки. Что очень поспособствует нам, если мы соберемся найти общий язык с американцами. Нет? Как вариант, можно предупредить американцев о нападении. Пусть встретят убийц, но, все равно, я смогу сделать так, что им достанутся только трупы.

Скорцени притормозил и прижал машину к обочине, после чего внимательно посмотрел на Ивана и отчеканил.

— Ни в коем случае не предлагайте свой план рейхсфюреру либо кому еще. Это очень деликатный вопрос и им я займусь сам. Вам понятно, Краузе?

Ваня вместо ответа молча кивнул.

Скорцени довез его до отеля и еще раз напомнил, чтобы Ваня держал язык за зубами. Пообещал заехать завтра к обеду и укатил.

Ваня немного поразмыслил и решил последовать совету своего шефа. Нажраться хотелось совершенно невыносимо.

Лемке встретил его с искренне озабоченной мордой:

— Я беспокоился за вас, шеф. Все нормально?

— Нормальней не бывает, — Ваня пожал плечами. — Не составите мне компанию? Я страшно голоден и хочу пить.

— Я сейчас все организую! Я свел знакомство с местным поваром, думаю, он не откажется нас накормить... — унтер-офицер ушел.

Ваня зашел в номер и первым делом отправился в душ: после эсэсовских застенков он чувствовал себя словно извалялся в нечистотах.

Когда он вышел из туалетной комнаты, Лемке уже успел организовать воистину царский стол.

— Вы долго не ели, поэтому первым делом — горячий баварский суп с кнедлями... — унтер-офицер с легким поклоном показал на супницу. — Он готовится на крепком бульоне и подается с чесночными гренками, а на второе я просто нарезал колбасы, сыра и ветчины. Увы, ничего больше на кухне не нашлось. С супом, думаю, будет лучше сочетаться доппелькорн. Но если хотите, я открою коньяк...

Ваня вместо ответа махнул рукой и уселся за стол.

Стукнулся рюмкой со своим секретарем, черпанул ложкой из тарелки и едва не получил когнитивный диссонанс от гастрономического наслаждения — суп оказался на диво вкусным. Сразу махнул вторую стопку, зажевал гренкой и приказал:

— Рассказывайте, что тут случилось, пока меня не было...

— Номер обыскивали, — быстро ответил Лемке. — Перевернули все, но ничего не изымали. А вот машину, на которой вы приехали забрали. Меня тоже допрашивали. Но я ничего нового им не сказал.

— Успокойтесь, — Ваня с намеком посмотрел на бутылку. — Ничего страшного не произошло. Как ваши девочки?

А сам похвалил себя за то, что записи о новых номерах счетов спрятал еще по дороге в Берлин.