Никола Тейлор снова покачала головой.

– Значит, вы не были пьяны?

– С чего вы взяли, что я была пьяна? – вдруг резко выпалила женщина.

Констебль Уэстмор улыбнулась:

– Иногда мы все позволяем себе лишнего. Я сама особенно не пью. Но перед Новым годом напиваюсь в стельку! Такая ночь бывает только раз в году.

Никола Тейлор посмотрела на свои руки.

– Значит, вот что вы про меня думаете? – тихо сказала она. – Что я напилась в стельку?

– Я здесь для того, чтобы вам помочь. Я не делаю никаких выводов, Никола.

– Я была трезва как стеклышко!

– Хорошо, хорошо.

Грейс обрадовался, увидев, что жертва реагирует. Хороший знак!

– Никола, я вас не осуждаю. Только хочу понять, что случилось. Поверьте, я в самом деле понимаю, как тяжело рассказывать про все, через что вам пришлось пройти, и я хочу помочь вам, чем только смогу. Но помочь я вам смогу только в том случае, если буду точно знать, что с вами случилось.

Долгая пауза.

Брэнсон отпил колу, Грейс хлебнул кофе.

– Никола, мы закончим беседу сразу, как только вы захотите. Если сейчас вы не в настроении, давайте отложим разговор до завтра, ничего страшного. Или до послезавтра. В общем, решайте сами. Я хочу вам помочь, только и всего.

Снова долгая пауза.

Вдруг Никола Тейлор выпалила:

– Туфли!

– Туфли?

Женщина снова замкнулась.

– Вы любите туфли, Никола? – наугад спросила констебль Уэстмор. Не дождавшись ответа, она непринужденно продолжила: – Красивая обувь – моя слабость! Перед Рождеством мы с мужем слетали в Нью‑Йорк. Я чуть не купила себе сапожки «Фенди», хотя они стоили восемьсот пятьдесят долларов!

– У меня были туфли «Марк Джейкобс», – почти шепотом произнесла Никола Тейлор.

– Марк Джейкобс? Обожаю его туфли! – ответила констебль Уэстмор. – Их унесли вместе с вашей одеждой?

Еще одна долгая пауза.

Наконец Никола ответила:

– Он заставлял меня… вытворять кое‑что с моими туфлями.

– Что именно? Попробуйте… попытайтесь мне рассказать.

Никола Тейлор снова расплакалась. Потом, то и дело прерываясь и плача, она начала рассказывать – подробно, но очень‑очень медленно. Она часто надолго замолкала. Видимо, пыталась собраться с силами, но иногда не выдерживала; на нее накатывали приступы тошноты.

Гленн Брэнсон повернулся к Грейсу и подмигнул ему.

Грейс кивнул в ответ. Слушая рассказ жертвы, он напряженно думал. Сравнивал рассказ Николы Тейлор с подробностями нераскрытого дела в синем ящике на полу его кабинета, которое он перелистывал совсем недавно. Вспоминал 1997 год. Даты. Схемы. Почерк насильника. Вспоминал показания тогдашних жертв – некоторые из них он совсем недавно перечитывал и отлично помнил.

По спине, как совсем недавно, пробежал неприятный холодок.

1997

12

26 декабря, пятница

– Градусник говорит: «Сегодня!» – сказала Сэнди с тем самым блеском в голубых глазах, который всегда заводил Роя Грейса.

Они сидели перед телевизором и смотрели «Рождественские каникулы» с Чеви Чейзом. Просмотр комедии превратился у них в своего рода ритуал: вечером второго дня Рождества они всегда смотрели этот фильм. Обычно Рой громко смеялся над семейкой придурков, которые вечно попадают в самые идиотские ситуации. Но сегодня он молчал.

– Эй! – окликнула его Сэнди. – Сержант уголовной полиции! Ты меня слышишь?

Он кивнул и смял в пепельнице сигарету.