— Я влюбилась в тебя с первого взгляда, — прошептала я.

Витольд находился в явном замешательстве. Перед ним стояла ужасная дилемма: передать ту, которая любила его, представителям правосудия или работникам сумасшедшего дома.

— Что же мне делать? — спросил он меня и себя. — Из какого оружия ты вообще в него стреляла? Неужели из того же револьвера, что и в Хильке?..

Я кивнула и, оправдываясь, пробормотала:

— Может быть, я сохранила его, чтобы застрелиться самой. Моя жизнь лишена всякого смысла, потому что ты никогда не полюбишь меня.

Витольд не мог пойти против своей природы. Он взял мою руку:

Я пошла и выпустила Дискау. Он возбужденно приветствовал Витольда и собрался бежать в ванную. Я удержала его.

— Полицейский приехал на машине? — спросил Витольд. — Возможно, в участке знают, что он здесь, и вскоре хватятся его. — Он взглянул на часы: — Странно, что парень вообще разъезжал по делам в такое позднее время, ведь уже девять. От меня он ушел около половины восьмого.

Витольд нерешительно прохаживался по комнате:

— Я посмотрю, нет ли у него в карманах ключей от машины.

Он заставил себя пойти обратно в ванную, вернулся с кошельком, связкой ключей и блокнотом.

— Теперь я вспоминаю, что ко мне он тоже приезжал на машине, наверное, она припаркована на улице, сейчас я посмотрю, — сказал он и пошел вниз по лестнице.

Я испугалась, что он хотел вызвать полицию из телефонной будки. Однако он скоро вернулся.

— Я припарковал машину на другом углу улицы, но это вовсе не полицейская машина, — произнес он, с трудом переводя дыхание. — Теперь нужно решить, что делать дальше.

В его отсутствие я успела прочитать записи убитого, старательно расшифровывая сокращения и обрывки слов. Выйдя от Витольда, он записал: «Навестить Р. Хирте. Подозрение в связи с показаниями Энгштерна — цыплячья ножка». Я разорвала листочек и спустила клочки в унитаз, чтобы Витольд не смог это прочесть.

— Нужно избавиться от тела, — предложила я.

— Это очень просто, — сказал Витольд. — Нет ничего легче. Мы возьмем тело и вынесем на улицу. — Он выпустил дым в сторону лампы. — Нет, как ты себе это представляешь? Я в этом не участвую! Я могу порекомендовать тебе адвоката, одолжить денег, но я не умею избавляться от трупов!

Мне в голову тоже ничего не приходило. Я жила в Мангейме, в многоквартирномдоме, на оживленной улице. Но больше всего на свете мне сейчас хотелось, чтобы мертвец исчез.

Витольд тоже погрузился в размышления:

— Он не женат, но, возможно, у него есть подружка, которая ждет его. Вероятно, она позвонит в участок, когда он не придет вовремя.

Я добавила:

— А вдруг она уже привыкла к тому, что он поздно возвращается? А может, он вообще живет один. Возможно все.

— Я все-таки позвоню, — решительно заявил Витольд. — Тира, мы же не шайка бандитов. Чем дольше мы будем тянуть, тем худшие последствия нас ожидают. — Он снова поднялся.

— Я пошла на это только ради тебя, — напомнила я ему. — На допросе мне придется все о тебе рассказать.

— Так или иначе все откроется. С моей стороны было большой ошибкой выпутываться таким образом из истории с Хильке. Тира, это просто бессмысленно!

Я снова заплакала, однако на этот раз мои рыдания не произвели на него ожидаемого впечатления. И все-таки он не притронулся к телефону.

— Мы можем отнести убитого в подвал, — вдруг пришла мне в голову идея, — а его машину подогнать к подъезду, где раньше разгружали уголь.