Посмотрел на девушку и лишь покачал головой.

Сейчас отчасти повторялась история одиннадцатилетней давности.

Столкнувшись лицом к лицу с бойней, Питерс оказался во власти странного чувства. Бессмысленные смерти были, конечно, плохи сами по себе – но его вдруг захлестнул какой-то пытливый натурализм: кто эти люди, что это за чертово племя? Как так вышло, что они – такие? И как вышло, что дикари, недалеко в своем развитии ушедшие от неандертальцев, или кроманьонцев, или еще бог знает кого, снова, уже второй раз за жизнь, досаждают ему? Вот что не укладывалось в сознании отставного шерифа. Он понимал, на самом деле все не так просто. Существуют маньяки вроде Мэнсона или Банди – вопреки тому, что он сам с подобными выродками никогда не сталкивался на практике. Незнание природы зверя не освобождает от встречи со зверем, проживи ты на этом свете хоть сотню лет.

Он стоял и смотрел на распростершееся перед ним тело, отдававшее песку последние капли крови. Он видел, как бледные, дрожащие ладони девушки потянулись вверх, вдоль тела, покуда пальцы не нащупали под грязной, залитой кровью рубахой входные отверстия от пуль – и не стали слабо, осторожно, ощупывать их.

И все то время, пока это продолжалось, девица не переставала улыбаться.

* * *

Вторая Добытая купалась в теплом, дремотном, благотворном океане боли.

Она помнила, что давным-давно встретила мужчину, одетого примерно так же, как вот этот, стоявший сейчас над ней. Такого же, как он, большого, тяжелого. Она помнила – правда, более смутно – женщину, бывшую вместе с ним: худое, изможденное лицо, сильно контрастировавшее с крупным профилем мужчины, и взгляд мягкий, чуть рассеянный, как бы немного обиженный и отсутствующий. В любом случае – непохожий на то, как смотрели на нее поросячьи глазки мужчины, чьи руки не отличались мозолистостью и грубостью, но оказались не менее смертоносными.

Она улыбнулась, вспомнив, как ей удалось убежать от мужчины и как потом, ночью, в комнату вошла Женщина и забрала ее с собой.

Женщина тогда была совсем молодой, а Вторая Добытая – и вовсе ребенком.

Она никак не могла понять происходящего и потому без конца плакала и плакала, а Женщина взяла и оставила ее одну в темноте.

Это ощущение проникло в нее намного глубже, чем в других.

Сейчас же пальцы девушки чувствовали под собой жар ее тела, воспринимали тепло влажной жизни, ощущали слабое, едва заметное сердцебиение. Это была знакомая боль, слабо напоминавшая ей, кто она такая.

Но вот воспоминания стали постепенно затухать.

* * *

Так вот зачем привел его сюда призрак! Чтобы он мог понять, что происходит внизу, услышать звуки выстрелов, вдыхать запах пороховой гари и увидеть, как рухнула на землю Вторая Добытая. Призрак явно хотел продемонстрировать ему силу, заставив следовать за собой, сделав так, что он сам увидел все это. Заяц тут же успокоил себя – на самом-то деле идея прийти сюда принадлежала ему, а не какому-то там привидению.

Он притаился в тени за каменной грядой и вскоре увидел, как призрак мужчины возвысился над телом Девушки. Протянув руку, он дотронулся до основания ее горла, после чего вперевалку, словно медведь, побрел по песку в направлении пещеры.

«Пошел, чтобы убить их всех, – подумал Заяц. – Всех до единого».

Ему не показалось странным, что призрак стреляет из револьвера, да и дыхание у него слишком уж натруженное.

В данную минуту он страшно боялся чудодейственной силы призрака. Экий сильный, зараза, – смог привести его за собой, выманил Вторую Добытую из безопасного укрытия пещеры и убил ее… молниеносно, со скоростью змеи.

Повернувшись, Заяц пополз вверх по гладкому камню.

Он решил не идти той же тропой, что и призрак, а побежал лесом, мимо «ловушек», где мог сохраниться его запах.