Я уже почти наизусть выучил содержимое трех бумажек, но тайный смысл их мне не открывался. Я с раздражением сказал Насте, чтобы она не тянула резину, и если знает, что-нибудь существенное, пусть расскажет. Для Насти наступил звездный час. Она подобрела.

– Слушайте мальчики и смотрите.

Мы придвинулись поближе к бумагам.

– Первое поступление денег было в 11 часов – видите пять мешков? Из них Виолетта передала кассиршам на обработку четыре мешка, а один именно со ста тысячами долларов остался у нее. Запомните, один мешок под номером тринадцать со ста тысячами долларов остался у Виолетты. Запомнили?

– Не дебилы же мы, запомнили, – буркнул сонный Данила. Она им еще потрясла перед нашим носом, а в пересчет не отдала.

А Настя продолжала:

– Потом, она позвала всех на чай, отмечать свой день рождения. Через час привезли еще шесть мешков. А к этим мешкам никто не притрагивался, касса пересчета после обеда не работала. Значит, в хранилище Виолетта должна была отвезти и сдать Сысою на хранение семь мешков. Шесть, те, что привезли после обеда, в 12 часов и один с долларами привезенный в одиннадцать часов и не отданный в пересчет. Правильно?

– Вроде правильно, – стал просыпаться Данила.

– А если правильно, то и в акте должно было быть семь мешков, а Сысой принял только шесть. Вопрос. Спрашивается, где седьмой мешок, под номером тринадцать привезенный в одиннадцать часов со ста тысячами долларов?

– А правда где он? – Данила уже совсем проснулся.

– Отвечаю. Виолетта его просто в хранилище не отвезла.

– Как. Да вот же он, – вскричал Данила, – вот смотри в акте, который подписал Сысой, есть мешок под номером 13 со ста тысячами долларов.

Вот тут то Настя на нас победно посмотрела.

– В акте есть, а на самом деле нет. Правильно, молодец, совсем проснулся, вот он в акте под номером тринадцать, но деньги в нем какие были, деревянные, пять тысяч рублей, вы же сами говорили и видели, а долларами там и не пахло. Смотрите, Сысой принял по акту в хранилище мешок под номером 13 из второй инкассации, что была в двенадцать часов.

Мы с Данилой смотрели на бумаги и не могли ничего понять, куда делись сто тысяч долларов.

– А куда же делся мешок из первой инкассации под номером тринадцать со ста тысячами долларов? Объясни нам, как сто тысяч долларов превратились в пять тысяч рублей, – взмолился Данила.

У нас пса не было, мы ни в какую пасть как Сысой не могли заглядывать. Но мы твердо знали, что у Сысоя в конуре был мешок под № 13 из второй инкассации, когда в 12 часов в нем привезли 5 тысяч рублей.

Как дикари перед заезжим проповедником мы теперь ловили каждое слово, которое слетало с ее уст. Данила забыл про шпильки. Настя продолжала.

– А ларчик просто открывается. Из документов все четко видно, по минутам, когда Виолетта тащила, а когда Сысой. Помните, когда я попросила провести следственный эксперимент, как упирался рогом Сысой и брыкалась Виолетта. Рыльце то у обоих в пушку. Смотрите, что они сделали, как умыкнули деньги. Все достаточно просто. Помните, когда у Виолетты освобождается мешок, она бросает его пустой под дверь. Затем приезжают инкассаторы и забирают эти мешки, чтобы положить в них новую выручку. Вот она этим и воспользовалась. Украла Виолетта доллары между одиннадцатью и двенадцатью часами. Из документов видно.

Мы с Данилой снова уткнулись в бумаги.

– Где это видно? – спросил Данила. Шпильки вставлять на этот раз он побоялся.

– Видите второй раз тринадцатый мешок, появился с инкассаторами в двенадцать часов. А чтобы он появился, Николай с Петром, должны были его взять пустым, съездить в магазин, наполнить, и привезти полным.