|
Вещества эти несовместимы, и эссенция разъела ковер. Только маслянистые пятна отмечали на пластмелде место, где он недавно лежал. Пауль уже собирался послать за кем-нибудь из женщин, чтобы прибрались, но в этот момент Хара, жена Стилгара и ближайшая подруга Чани, скользнула внутрь и сообщила… о приходе Ирулан. Разговор пришлось вести в этом зловонии, и он все не мог отделаться от нехорошего чувства. Фрименская примета сулила беду: дурной запах — жди несчастья. Впустив Ирулан, Хара вышла. — Здравствуй, — произнес Пауль. На Ирулан было платье, отороченное серым китовым мехом. Она расправила его, провела ладонью по волосам. Пауль видел, что Ирулан удивлена его мягким тоном. Заранее приготовленные гневные слова следовало заменять на ходу. — Ты пришла сообщить мне, что Сестры потеряли последние представления о нравственности? — произнес он. — Подобные словесные забавы небезопасны, — бросила она. — Опасность и забавы трудно совместимы, — усмехнулся он. Сокровенные его знания, полученные от Бене Гессерит, говорили: она охотно бы не приходила к нему. Пауль заметил на миг отразившийся на ее лице страх и понял: Ирулан пришлось взяться за дело вопреки ее собственному желанию. — И они все время требуют слишком много от принцессы Императорского Дома. Ирулан замерла в неподвижности, и Пауль отметил, что она подчинила свои чувства безжалостному контролю воли. Тяжелый груз, подумал он и удивился, обнаружив, что его предвидение ничего не говорило ему о возможности такого будущего. Ирулан медленно расслабилась. Нельзя поддаваться страху, нельзя отступать, — решила она. — Ты все время заказываешь одну и ту же погоду, — сказала она, обхватив себя руками и поежившись. — Сухо, сегодня была песчаная буря. Неужели ты не разрешишь нам дождя? — Ты пришла сюда не для речей о погоде, — ответил Пауль. Он почувствовал себя утопающим в двусмысленности сказанного. Не пытается ли Ирулан намекнуть о чем-то таком, о чем ее воспитание запрещает говорить открыто? Похоже, так и есть. Пауль ощутил себя лишенным опоры: нужно немедленно выбираться на твердую почву. — Я хочу ребенка, — объявила она. Он отрицательно качнул головой. — У меня своя жизнь! — резко произнесла Ирулан. — Если понадобится, я сама отыщу отца для моего ребенка. Я наставлю тебе рога, и посмей хоть в чем-нибудь обвинить меня. — Наставляй сколько хочешь, — отвечал он, — но никаких детей. — И как же ты меня остановишь? С исполненной предельной доброты улыбкой он произнес: — Если дойдет до этого, я немедленно прикажу удавить тебя. На миг Ирулан потрясенно умолкла, а Пауль ощутил, как Чани прислушивается за тяжелыми занавесями, отделявшими их личные апартаменты. — Я все-таки твоя жена, — прошептала Ирулан. — Давай не будем играть в эти глупые игры, — ответил он. — Ты ведь играешь сейчас, исполняешь роль, и не более. Мы оба знаем, кто моя жена. — А я — так, просто удобство, — горько откликнулась Ирулан. — Я не хочу быть с тобой жестоким. — Ты сам выбрал меня. — Не я, — отвечал он, — судьба. Твой отец. Сестры Бене Гессерит. Гильдия, наконец. А теперь они вновь тебя выбрали. Для чего они тебя выбрали, Ирулан? — Но почему же я не могу родить тебе ребенка? — Потому что ты на эту роль не подходишь. — Это мое право — родить наследника престола! Мой отец был… — Твой отец был и остается зверем. Ты сама знаешь, что он потерял всякий контакт с человечеством, которым должен был править. — Разве его ненавидели больше, чем ненавидят тебя? — взорвалась она. — Неплохой вопрос, — отвечал он, сардонически усмехаясь уголками губ. |
