Оба поняли, что это - судьба.

    6

    Выехать из Нинго на рассвете, как хотел даос, не получилось: судье сперва пришлось выдержать неравный бой со всей своей убитой горем родней, не ставшей, однако, от этого более покладистой. Родня вопила, ссылалась на все традиции, которые только существовали с того дня, когда стрелок И сбил с неба девять солнц из десяти, и наотрез отказывалась отпускать покойного Чжуна куда бы то ни было из родного Нинго. Лишь клятвенное обещание, что он, судья Бао, вместе со святым Ланем отыщут наиболее благоприятное с точки зрения геомантии место для захоронения юноши, после чего испросят у князя Яньло особого благоволения для безвременно усопшего - лишь это возымело наконец свое действие.

    Затем выездной следователь (который под конец препирательств с родней начал чувствовать, что его вот-вот хватит заворот мозгов) направился отдавать распоряжения своему заместителю, тинвэю* [Тинвэй - чиновник, ведающий уголовными преступлениями.] Фу. К счастью, заместитель у судьи был толковый, так что Бао вполне мог на него положиться.

    Потом - сборы в дорогу. Впрочем, выезжать из города судье приходилось нередко, так что собираться он привык быстро.

    В общем, незадолго до полудня повозка судьи, запряженная низкорослой каурой лошадкой, остановилась возле жилища Лань Даосина на окраине Нинго. У входа в это странное сооружение, не устававшее поражать воображение судьи, был привязан меланхолично жующий сено упитанный ослик с мордой существа, давным-давно познавшего Дао. Ослик наверняка принадлежал магу, но откуда он у него взялся, судья понятия не имел.

    Едва слуга судьи Бао, на этот раз исполнявший роль возницы, остановил голубую, разукрашенную золотыми и розовыми лотосами повозку - на пороге жилища мигом возник Железная Шапка собственной персоной, оценивающе окинул взглядом повозку и сидящих на ней людей.

    - Ты, друг мой Бао, прямо не на похороны, а на Праздник Фонарей Юаньсяо собрался! - заметил он, подходя к повозке.

    - Извини, друг мой Лань, - развел руками выездной следователь, - другой повозки у меня не нашлось, а перекрашивать эту не было времени.

    - Ничего, - пробормотал даос, склоняясь над лежащим в повозке покойником, - так даже лучше. Может быть, посыльные Янь-вана не так быстро учуют нас и не явятся за твоим племянником раньше времени.

    - Янь-вана? - переспросил судья, наблюдая за тем, как Лань Даосин сосредоточенно водит руками над телом покойного и на лбу даоса постепенно проступают мелкие капельки пота.

    - Именно так следует называть Владыку Темного Приказа во время встречи с ним. - Голос мага был глух и невнятен. - И не вздумай назвать его просто Яньло - разгневается...

    Наконец Железная Шапка прекратил свои загадочные действия, устало вытер пот со лба и, коротко бросив: «Поехали!» - принялся отвязывать своего ослика.

    - А куда мы, собственно, направляемся, друг мой Лань? - осведомился судья Бао, когда даос ловко оседлал ослика-мудреца, повесил позади себя на спину безропотного животного две связанные ремнем сумки из темно-красной кожи со странным орнаментом по краю и поравнялся с уже тронувшейся с места повозкой.

    - В провинцию Сычуань, уезд Фэньду, - коротко бросил даос и умолк, явно сочтя дальнейшие пояснения излишними.

    Пояснения действительно были излишними. Почти любой житель Поднебесной, включая и выездного следователя Бао, прекрасно знал, что именно в уезде Фэньду провинций Сычуань находится спуск в ад Фэньду, где и стоит дворец Сэньло Владыки Яньло, которого в глаза лучше называть Янь-ваном.

    А то разгневается.

    Видимо, Владыка Восточного Пика в то «время, когда не сидел на своей горе Тайшань, обитал где-то поблизости.