— А стриптизерши?

— Скоро я буду держать обеих за сиськи.» Это верно «, — подумал про себя Такки. Когда дело касалось женщин, его напарник превращался в настоящего мерзавца и сукиного сына, позволявшего себе самые грязные выпады и оскорбительные намеки, которые и намеками-то нельзя было назвать — настолько они были прозрачными. Про себя Такки уже давно решил, что, как только они закончат дело Салли, он решительно потребует себе нового напарника.

— А что в лаборатории? Есть что-нибудь новенькое? — в свою очередь поинтересовался Экклз.

— Незадолго до смерти, — сказал Такки, — Салли имела половое сношение, причем, по всей видимости, добровольное. Во всяком случае, это точно было не изнасилование, так как никаких повреждений или разрывов эксперты не обнаружили. А вот когда ее убивали, Салли отчаянно сопротивлялась. В лаборатории еще возятся с фрагментами эпителия, которые остались у нее под ногтями. Есть также кровь, которая не принадлежит Салли.

Ли кивнул, потом спрыгнул со стола и отошел к кофейному автомату. Такки проводил его задумчивым взглядом. С самого утра его не оставляло какое-то странное чувство. За свою карьеру полицейского он раскрыл уже двадцать шесть убийств, но еще ни одно из них не доставляло ему столько беспокойства, как это. Главное, он никак не мог отделаться от воспоминаний об искромсанном трупе, плававшем в луже крови. Трудно было поверить, что это была Салли Тернер — прелестная и очаровательная, обожаемая и вожделенная.

Пока главными подозреваемыми оставались оба мужа Салли.

Детектив Такки снова сосредоточился на своих заметках, сделанных мелким, но аккуратным почерком. По личному опыту он знал, что, когда расследуешь убийство, необходимо записывать все мелочи, пусть даже сначала они могут показаться совершенно незначительными или не имеющими отношения к делу. Важны были и улики, но в данном случае их практически не было — убийца не оставил ни следов, ни отпечатков пальцев, ни орудия убийства. Даже свидетелей — и тех у Такки не было ни одного человека. И тут детектив вспомнил о пуле, извлеченной из ствола пальмы за спиной несчастного Фру-фру, убитого в нескольких шагах от своего домика в саду. Бедняга, несомненно, был случайной жертвой, оказавшейся в неподходящем месте в неподходящий момент. Очевидно, встревоженный громкой музыкой и яростным лаем двух собачонок Салли, он вышел из дома, чтобы выяснить, в чем дело. Быть может, он даже услышал крики. Соседи, впрочем, не упоминали ни о криках, ни о выстреле — их беспокоила только музыка и собачий лай, но ничего странного в этом не было. Дома в этом районе были такими большими и так далеко отстояли один от другого, что Такки было даже удивительно, как соседи вообще услышали что-либо.

Итак, пуля, которая попала в лицо эконому, была его единственной уликой, и Такки решил проверить, не подходит ли она к одному из револьверов, зарегистрированных на имя Бобби Скорча или Эдди Стоунера Кроме этого, он планировал провести повторный опрос соседей; бывали случаи, когда даже через несколько суток после преступления свидетели вспоминали важные подробности, которые поначалу показались им не имеющими значения.

Мельчайшие подробности, незначительные детали — именно среди них порой можно было отыскать ключ к решению загадки. А детектив Такки был хорошо известен своими умением работать с деталями.

Глава 3

Офисное здание, в котором размещалось Международное артистическое агентство, производило внушительное впечатление. Спроектированное Ричардом Майером, одним из самых известных современных архитекторов, построившим, кроме всего прочего, великолепный музей Гетти, оно поражало изяществом линий, совершенством и пропорциональностью форм.