Конан тронулся в путь, Апрея, вздохнув, последовала за ним. Сколько оставалось до упомянутого вечера было неизвестно, но пока ничего не предвещало скорых сумерек. Темнее не становилось, и жара не убывала.

– Я предлагаю подумать об огне, – оглядываясь на ходу, говорил Конан. – Огонь придется добывать. Какие для то…

Конан, внезапно замолчав, шагнул в центр ручья, позволяя воде облизать его сапоги, нагнулся, что-то снял с одного из камней, чья серая спина выступала из ручья, выпрямился.

– Иди сюда! – позвал Конан. Позвал уже другим тоном.

Апрея увидела в его пальцах то, что ей сначала показалось…

– Длинный червь!

– Шнур, – и Конан протянул ей находку. – Как тебе это нравится?

Поперек узкой ладони девушки лег, свесившись с краев, коричневый веревочный обрывок. Апрея приподняла один конец – шнур оканчивался узлом, переходящим в кисть. С другой стороны скрученные нити обрывались ровным срезом.

– Что это значит? – вырвалось у лесной лучницы. – Люди?

Она смотрела на Конана. Тот лишь пожал плечами в ответ.

– Возможно… Возможно – это значит, что в любой момент нам в спину может воткнуться отравленная стрела. А, возможно, и не воткнется…

Апрея вернула находку Конану, который, сказав «пригодится», аккуратно обмотал ее вокруг запястья.

– Пошли, – сам Конан уже продолжал движение вдоль ручья. Он держался ближе к зарослям, где идти было легче, там галька смешивалась с землей. – Если ты не делала этого раньше, то делай сейчас – верти головой! Две вертящиеся головы лучше, чем одна. Теперь есть причина быть настороже…

До озера они не дошли. Может, и не было никакого озера. Зато была пущенная Конаном стрела, подбившая с десяти шагов птицу. Они вспугнули ее, та выпорхнула из зарослей и часто захлопала сильными крыльями над ручьем. В ручей она и упала, успев пронзительно вскрикнуть. Упала, разбивая хохлатую голову о камни и ломая о них крыло.

– Вот и пригодилась находка… – пробормотал Конан, приторачивая добычу коричневым шнуром к ножнам.

Да, они так ни до чего и не дошли, хоть отмахали немало. Все так же петлял в камнях ручей, не становившийся шире и полноводней, все так же тянулись слева и справа зеленые стены джунглей, ничем новым не удивляющие. И когда в воздухе стала проступать прохлада (а мышцы – те давно уже требовали отдыха), и когда они наткнулись на подходящее местечко, тогда они решили заночевать здесь. Подходящим местечко делали камни, отогнавшие джунгли подальше от ручья и образовавшие широкую площадку, сулившую большую безопасность от ночного леса. Гудели ноги, ломило спину. Хотелось упасть и отключиться, но падать пришлось бы на камни.

Немало времени ушло у них на то, чтобы натаскать веток и листьев для подстилки. Укрываться предстояло теми же ветвями. Получилась огромная гора зелени. Только тогда они успокоились, решив, что этого хватит, чтобы холод остывших камней ночью до них не добрался.

С приближением светила к горизонту, удлинением теней и уходом жары в воздухе разгулялись мелкие и кусачие насекомые.

– Комары, – хлопнув себя по щеке и посмотрев на то, что осталось на ладони, сказала Апрея. Трудно было понять, изумляется она этому открытию или радуется. – Где их только нет…

Потом развели костер. В этом помогли многочисленные странствия Конана. Куда только не зашвыривало, из чего только не приходилось выпутываться и уж чему-чему, а добывать огонь трением дерева о дерево или выбиванием искр камня о камень он обучился.