Впрочем, везение их оказалось недолговечным. Появившись на веранде одним дождливым и серым утром, Кейт вежливо кивнула Ри, как раз шедшему мимо нее в купальню, разожгла жаровню, на которой раскаляла свои щипцы и утюги для лент, расставила горшочки с хной и известью, разложила полотенца, щетки и бритвы, покрыла кончики пальцев расплавленным воском — чтобы талисманы не погружались в ее собственную плоть. Бросив горсточку талисманов в карман рабочего фартука, она еще раз проверила взглядом свои принадлежности, а затем принялась наблюдать, как оркестранты пристраиваются со своими инструментами в дальнем углу — подальше от фонтана. Некоторые из Драконов вставали рано; она уже привыкла начинать работу сразу же после восхода солнца.

Первыми ее клиентами в тот день были мужчины. На сей раз не столь молодые, как большинство тех, с волосами которых ей приходилось работать в предыдущие дни, однако держались они с той же самой надменностью, которую Кейт подмечала у всех без исключения Драконов. Они вели себя так, словно ее здесь не было, — если не считать тех коротких мгновений, когда они приказывали ей. Подобное обращение полностью устраивало ее, и она старалась выказывать им максимальную почтительность.

Она стригла и причесывала их, заплетала косичками усы, украшая их лентами или бусами, укладывала волосы крупными волнами, которые предпочитали многие мужчины, прятала появляющиеся лысины. Когда она закончила с мужчинами, из ванн уже вышли несколько женщин, ожидавших теперь своей очереди на скамьях возле фонтана. Заметив, что она освободилась, женщины направились к ней, пересмеиваясь и перешептываясь друг с другом, и мужчины встали со своих мест, но вместо того, чтобы уйти, отошли к краю веранды, пригласив женщин подняться наверх.

Кейт сразу почуяла недоброе: от них исходил запах возбуждения, как от охотника, загнавшего в угол свою добычу. Впрочем, в самой ситуации трудно было усмотреть что-либо необычное… иногда клиенты, с которыми она заканчивала работать, оставались посмотреть, как она будет обслуживать их друзей. Тем не менее сейчас инстинкт предупреждал ее, что дела плохи. Кейт напряглась и придвинулась ближе к своей печурке, щипцам и утюжкам, старательно кланяясь при этом женщинам и умоляя их решить, кто из них будет первой.

Из двери купальни вышла группа мужчин — они остановились возле музыкантов, чтобы послушать их игру. Из другой двери — той, что вела к фонтану, — вышли еще трое Драконов и неторопливо направились в ее сторону, изображая глубокую занятость беседой друг с другом.

Перед купальней беззвучно остановилась карета, и дюжина солдат в зеленых с серебром мундирах Сабиров помогли укрытому вуалью, изуродованному существу выйти наружу и направиться вдоль по дорожке.

Теперь она была окружена, путь к бегству на улицу перекрыли солдаты. Однако все оставались на местах. Она чувствовала, что враги готовы к нападению, но тем не менее ничего не происходило. Как обычно, одна из женщин уселась в кресло перед Кейт и протянула к ней руку с украшением.

— Вплети эту безделушку в мои волосы, — приказала она. — Так же, как ты пристроила клетку с птичкой на голове Алисоль.

И она подала Кейт изящную сферу, вырезанную из эбенового дерева, хрупкие ребра которой были украшены серебром и рубинами. И на каждом из них красовалась шипастая роза… И в этот миг Кейт вдруг узнала вещицу. Одна из безделушек, принадлежавших ее Семье… Нечто подобное она видела в гостиных или в комнате какой-нибудь из кузин или на столике у одной из многочисленных теток… Но где именно, Кейт не помнила. Однако сидевшая сейчас перед ней светловолосая женщина не принадлежала к Галвеям ни по рождению, ни по браку.