Но вот что заставило бабушку Мура оставить в наследство мне дорогущего коня? С ней я близко знакома не была…

Все это выходило за рамки обычного – тут нельзя не согласиться с Муром, и я тревожилась все сильнее.

Опять присев на диван, я закуталась в плед и аккуратно листала желтоватые от старости страницы тонкой книжицы, которую вложила мне в руку Елизавета Ксаверьевна в ту последнюю в ее жизни ночь.

Текст на неизвестном языке украшал витиеватый орнамент из диковинных цветов и растений. На одной из страниц я увидела портрет Марины идентичный тому, который когда-то украшал стену спальни Елизаветы Ксаверьевны и перед которым сейчас задумчиво сидела я.

Из унаследованных конюшен, точнее, от совета их директоров, пришло вежливое приглашение приехать и лично познакомиться с Ассуаром Арахистом, а также письменное напоминание их юриста о незамедлительной встрече. Одним словом, тоска смертная: опять придется тратить время на подписание тонны легально-официальных бумаг.

Я засунула письма подальше – еще неизвестно как отнесется к подобной новости Сергей. Лошади не входили в круг его интересов. Честно, вообще в голову не приходило, что делать с полумилионным конем?

Со всеми событиями, новостями и волнениями у меня напрочь вылетело из головы обещание, торжественно данное детям много недель тому назад, посмотреть какие-то там лошадиные соревнования. Очень важные, как объявили мне ребята и о которых я благополучно забыла.

Рано утром мальчишки ворвались ко мне в спальню ни свет ни заря.

– Ты встаешь? – завопили они и с разбега прыгнули на кровать. – Нам через сорок минут выезжать!

– Куда? – сонно пробормотала я из-под одеяла.

– Забыла, – обиженно ахнул мой сын, а племянник грозно и по слогам произнес: – Со-рев-но-ва-ни-я, мадам Забудь-ка.

Признаваться и огорчать детей своей беспамятностью мне не хотелось, и поэтому я мгновенно вылезла из теплой постели и бодро соврала, что все помню и буду готова через полчаса.

Времени на завтрак не оставалось, и я быстренько откусила пару раз от гигантского бутерброда, который в меланхолической задумчивости поедал Сергей, сидя в окружении нетерпеливых мальчишек. Отхлебнув из его чашки переслащенной крепчайшей бурды, именуемой чаем, я поставила брата в известность, куда мы едем и упомянула о полученной в наследство конюшне.

Сергей поперхнулся и отставил тарелку с едой.

– Я давал тебе обещание содержать двух лошадей, а не табун, – вкрадчиво напомнил он.

Дети же встретили новость с криками громкой радости. Как и Лера, с которой они моментально поделились информацией, как только добрались до конюшен.

– Вы получили в наследство Ассуара Арахиста? – с придыханием спросила она меня, забыв поздороваться.

Я подтвердила.

– Самого Ассуара Арахиста? – не успокаивалась Лера.

Кажется, так, если только правильно в памяти отложилось лошадиное имя.

– Когда мы сможем туда поехать и посмотреть его? – три пары умоляющих, готовых к великой радости или ужасному горю, глаз уставились на меня.

Наступило время почувствовать себя восточным падишахом.

– Сегодня после соревнований, если останется время, – пришлось обещать мне.

– О-о-о-о-о-о! – в экстазе выдохнула троица и потащила меня к зеленеющему невдалеке полю, где уже клубилась пестрая толпа, и слышалось веселое ржание лошадей.

Мы с максимальным комфортом устроились на трибунах под полотняными навесами.