– Да, но только те короли и королевы, в руках которых полная власть, могут позволить себе обижать людей, – сказала Изабелла. – Думаю, это нужно всегда помнить.

Эдуард взглянул на нее с некоторым удивлением.

– Так говорил мой отец.

– Он был мудрым человеком, а таким наследовать нелегко. Людям свойственно сравнивать. Вслед за сильным правителем должен приходить не менее сильный.

– Тень отца все время преследует меня, – сказал он с легкой улыбкой.

– Боюсь, это будет не только тень, если ты продолжишь делать то, что делаешь… Если…

– Изабелла! – гневно прервал он ее.

– Да! – вскричала она, потеряв самообладание. – У меня нет никакого желания уступать свое место твоему любовнику!

– Я… не понимаю, о чем ты…

– Прекрасно понимаешь. Все кругом знают о твоих отношениях с этим человеком. Это дико… неестественно… Нужно это прекратить… У тебя есть жена… королева. Твой долг дать стране наследника престола.

– Я знаю… я тоже хочу этого.

– Тогда прогони Гавестона и веди себя так, как ожидают от тебя люди.

Впервые с момента женитьбы Эдуард осознал, что его жена вовсе не податливое юное существо, каким он считал ее раньше и о чем с удовлетворением говорил Гавестону. Она скандальная и сварливая женщина. Стоит лишь посмотреть на нее: кулаки сжаты, глаза горят, вся трясется от злости. Противно глядеть…

– Я не хочу, чтобы люди о нас судачили, – продолжала Изабелла. – Не хочу быть на положении брошенной жены, дожидающейся милости от своего супруга. Не желаю терпеть присутствия этого наглого субъекта! Слышишь меня? Я обо всем расскажу братьям моего отца. Я знаю, что здесь в стране многие не выносят Гавестона и желают его удаления. Ты должен поступить, как твой отец, – выслать его отсюда… Иначе ему грозят большие неприятности. Уверяю тебя…

Эдуард был ошеломлен. Он встретился с ней, чтобы поговорить о коронации, о том, какой наряд она наденет, чтобы обрадовать ее словами про то, как она всем понравилась. И вот услышал такое…

Но он ненавидел скандалы. Он резко повернулся и вышел, не сказав больше ни слова.

Бароны собрались во дворце для аудиенции у короля. Среди них были Ланкастер, Пемброк, Линкольн и Уорвик.

– Мы пришли, милорд, поговорить о коронации, – заявил Ланкастер. – До нас дошли тревожные слухи.

Эдуард, еще не пришедший в себя после разговора с Изабеллой, хмуро взглянул на двоюродного брата и желчно произнес:

– Не нужно придавать слишком большого значения слухам, кузен. Иначе у вас не будет ни минуты покоя.

– У нас и не стало его, – парировал Ланкастер, – с той поры, как мы узнали о недовольстве королевы.

– Недовольство?! Что вы хотите этим сказать?

– Нам известно, что оба дяди королевы весьма огорчены тем, как с нею здесь обращаются, и, без сомнения, сообщат об этом ее отцу, королю Франции.

– У короля Франции достаточно забот в собственном отечестве, дорогой кузен.

– Но благополучие дочери не может не беспокоить его.

– Не верьте всем этим разговорам. Короля Франции заботит только собственное благополучие.

– Он не может оставить дочь своими заботами, – не сдавался Ланкастер и сразу же добавил: – Мы пришли просить вас выслать из страны графа Корнуоллского.