– Но…

– Флакон принадлежит Сидни.

Дебора отпрянула. Она открыла рот, словно хотела что‑то сказать, но не произнесла ни звука, лишь не отрываясь смотрела на Сент‑Джеймса.

– Что ты говоришь?

– Она думает, что Питер убил Джастина Брука. Она хотела свести счеты. Но как‑то так получилось, что вместо Питера…

– Эрготамин, – прошептала Дебора. – Ты принимаешь его, да?

Сент‑Джеймс отодвинул поднос, однако это было единственное, что он позволил себе в качестве ответа, если не считать холодного тона, каким он произнес следующие слова:

– Я чувствую себя дураком. Не могу придумать, как помочь собственной сестре. Не могу ее отыскать. Это отвратительно. Немыслимо. Я совершенно бесполезен, и сегодня это было очевидно.

– Не верю, – медленно проговорила Дебора. – Сидни не могла… Она не делала этого… Саймон, да ты сам в это не веришь.

– Хелен везде искала ее. Всюду звонила. И я тоже. Никаких следов. А в полиции определят принадлежность флакона не позже чем через сутки.

– Как? Даже если на нем отпечатки ее пальцев…

– Дело не в отпечатках. Она использовала его под духи. Он с Джермин‑стрит. У полицейских не будет никаких трудностей. Они явятся сюда завтра около четырех часов. Это точно.

– Ее духи… Саймон, это не Сидни! – Дебора соскочила со стула и подошла к Сент‑Джеймсу. – Это не Сидни. Не может этого быть. Неужели ты не помнишь? Она пришла ко мне, когда был обед, и надушилась моими духами. Ее духи пропали. Помнишь? Она не могла их найти. Неужели не помнишь?

Сначала он ничего не понял. Он смотрел на Дебору и не видел ее.

– Нет, – прошептал он, но потом его голос окреп. – Это было в субботу вечером. Еще до смерти Брука. Кто‑то еще тогда спланировал убийство Питера.

– Или Саши.

– Кто‑то пытается очернить Сидни. – Он вскочил, дошел до конца стола, повернул обратно, потом прошелся еще раз, но уже быстрее и явно волнуясь. – Кто‑то был в ее комнате. Это мог быть кто угодно. Питер… Если умереть должна была Саша… Тренэр‑роу, отец или сын Пенеллины. Черт, даже Дейз.

– Нет, – положила конец его сомнениям Дебора. – Это был Джастин.

– Джастин?

– Я никак не могла понять, зачем он пришел к ней в пятницу ночью. После того, что было на берегу. Он затаил зло на Сидни. Кокаин, драка. Да еще Питер с Сашей смеялись над ними. Над ним.

– Он пришел к ней, – медленно произнес Сент‑Джеймс, – спал с ней и взял флакон. Наверняка так и было. Черт его побери.

– А в субботу, когда Сидни не могла найти флакон – помнишь, она сказала нам? – он, верно, достал эрготамин и хинин. Смешал их и дал Саше.

– Он же химик, – задумчиво проговорил Сент‑Джеймс. – Биохимик. Он знал, что делал.

– С кем он хотел расправиться? С Питером или с Сашей?

– Наверно, с Питером.

– Из‑за их появления у Мика Кэмбри?

– Комнату обыскали. Компьютер был включен. На полу валялись записные книжки и фотографии. Наверно, Питер увидел что‑то, когда был там с Бруком, и Брук не сомневался, что он вспомнит об этом после смерти Мика.

– Но зачем давать наркотик Саше? Если бы умер Питер, она сразу сказала бы полицейским, где взяла его.

– Совсем нет. Она тоже умерла бы. Брук в этом не сомневался. Он знал, что она наркоманка. Поэтому и дал ей наркотик.