Узкое ущелье с высокими, почти вертикальными стенами голого камня затихло под беспощадными лучами солнца. Стиснутая стенами дорога чуть изгибалась, но всё равно - втягивающаяся сюда колонна всадников не боялась. Засаду на отвесных скалах не устроишь, а две сотни опытных рубак это вам не мелочь! Только дадут команду ослепительно сияющие полированной сталью паладины - вмиг отряд ощетинится пиками и мечами, да просто походя растопчет кого угодно.

    Солдаты потели в своём железе, иногда пили воду или просто сонно щурились по жаре распаренными красными физиономиями. Позвякивали подковы по камням, прицепленные на сёдла щиты и оружие. Впереди в часе пути деревня и долгожданный отдых. А однообразие дороги, пыль и полуденный зной так и затягивали в полудрёму...

    Низкий, басовитый гул сотряс ущелье словно раскаты грома. Со стен посыпались камешки, они дрогнули. И оглянувшийся паладин почувствовал, как его волосы седеют под шлемом - воздевшиеся, казалось под самые небеса стены ущелья дрогнули. С неслышным шорохом вниз осыпались камешки и кое-как укоренившиеся в расщелинах кусты. А затем, словно ладони исполинского, доселе дремавшего под землёй каменного богатыря, кручи сошлись. Ещё и потёрлись будто от удовольствия, заглушая скрежетом камня вопли погибающих словно в исполинской мясорубке людей и животных.

    Обезумевшие кони рванули вперёд, вынеся из едва осознаваемой оставшейся скраю щели. Вместе с хоругвеносцем и святым братом Томасом только пара солдат успела проскользнуть вслед за неистово хлещущим коня паладином. А стены позади уже раздвинулись. Неестественно быстро затихло сотрясение подземных недр, вновь стал слышен тонкий посвист вырывающегося из узкого ущелья ветерка. Только вот оглядываться отчего-то не хотелось.

    Но едва всадники остановили своих всё ещё бесящихся и дрожащих животных, как из леса прилетели несколько стрел. Каким-то чудом натасканный реагировать не задумываясь паладин успел откинуться в седле, пропуская этот привет от смерти над собой - но оказавшийся дальше святой брат с недоумением уставился на это недоразумение, вдруг выросшее из его откормленного, накрытого нарочито грубой серой рясой брюха. Икнул смешно, поводя безумными глазами, выпустил из уголка рта струйку тёмной крови и стал заваливаться набок.

    - Вперёд! - только и успел бешено выдохнуть паладин, уже вонзая шпоры в бока вздыбившегося от ярости и боли жеребца.

    Что атаковать затаившихся на опушке лучников, не давая им вновь натянуть тетивы и прицелиться, оказалось ошибкой, святой воин осознал почти сразу. Скачущего слева солдата с воздетой к небесам хоругвью Хранителя на пике буквально вынесло из седла - арбалетный болт в упор это не мелочь. Да и кони почти мгновенно напоролись гудью на коварно затаившиеся в подлеске колья.

    Одного солдата придавило кувыркнувшимся конём. Другой успел выдернуть ногу из стремени, да так и запрыгал на ней возле переломавшего ноги коня, не в силах выпутать вторую. И двое как по волшебству возникших оборванных солдат не оставили тому никаких шансов - меч одного и щербатая секира другого быстро отправили душу святого воина на небеса.

    "Или в ад?" - паладин всё же оказался выучен получше. Разом выдернув из стремян обе ноги, он по холке упавшего коня по инерции съехал вперёд и тут же заученно выднул из ножен привычную, надёжную тяжесть клинка...

    Однако не рекомендуется выросшему в тепле и неге псу сцепляться в драке с диким, поджарым и привыкшим ежедневно рисковать шкурой волчарой - уж сноровки и опыта у пограничного рыцаря оказалось куда больше. Да и лёгкая, слегка тронутая ржой кольчуга почти не стесняла движений. Размашистые удары двуручника, способные снести дерево, всё время приходились в пустоту или попросту мягко и умело уводились в сторону. Зато сэр Робер, как кратко, на выдохе во время удара представился мрачный рыцарь, работал скупо, точно и без излишних красивостей.