Сказано было так мало - и так много. Паладин чуть помолчал, глядя не столько на босые ноги Мирдль, сколько куда-то внутрь себя. Затем дёрнул плечом и сквозь зубы поинтересовался - нет ли в тумане ещё досужих ушей?

    Мирдль чуть прикрыла глаза, расширив своё восприятие, так стиснутое давкой и теснотой большого города. Слегка сдвинула что-то. И двое храмовых стражников даже сами так и не поняли, отчего им вдруг захотелось прервать обход ограды и отправиться в кухни, откуда уже потянулись вкусные запахи.

    - Сейчас они уйдут... уже можно, брат мой Фелер.

    Святой воин уже перешагнул тридцать пять зим. Кое-чего достиг, и немалого. Но похоже, пришла пора пересмотреть некоторые ценности, подвести итоги и наметить успеть хоть что-то ещё в оставшееся время. Что ж, сестра Мирдль намекнула на большие перемены, которые наверняка не обойдутся без большой крови. Но ведь и впрямь, надо крепко встряхнуть святую церковь, повымести из неё кое-какой сор...

    Вообще, за такие мысли запросто нынче можно лишиться не только сана, но и головы - но паладин решился и произнёс их вслух. А Мирдль слушала его, прикрыв глаза. Вслушиваясь не столько в слова, и не столько даже в интонации.

    - Странно, брат мой. Не думала, что в разжиревшем Тарнаке ещё найдутся чистые души, служащие Хранителю, а не тёплому месту под его сенью.

    Сестра Стефания угрюмо кивнула.

    - Да, мало нынче осталось истинно верующих. Да тут и не только в вере дело, - она вздохнула и понизила голос. - Дошло до того, что место священника в храме или проповедника в хорошем замке продаётся за золото...

    Паладин при этих словах ухватился за то место на поясе, где обычно висел сейчас отсутствующий меч, и глаза его блеснули гневом. Но он тут же спохватился. Погасил взгляд и повернулся к Мирдль.

    - Сестра... если ты намерена огнём выжечь эту скверну - я с тобой и до конца. Но что мы сможем сделать? Я найду ещё пару-тройку ребят, не отравленных духом стяжательства и гордыни - но нас слишком мало.

    Правду, наверное, говорят, что хорошие люди всегда тянутся друг к другу. И Мирдль с лёгкой улыбкой подумала - счастливая всё же она! Везучая... да не в везении тут дело - от осознания того, что Хранитель всё знает и втихомолку помогает, женщина широко раскрыла глаза.

    - Да, я знаю силу, способную выжечь заразу дотла - и знаю способ. Но мне нужно ваше доверие. Даже тогда, когда я буду двулично лукавить, осеняя себя знаком Хранителя, или делать немыслимое. Ведь не могу я вам поведать свои замыслы - из вас их могут вырвать силой или обманом.

    Однако сестра Стефания, в это туманное утро вдруг негадано-неждано глотнувшая словно свежего весеннего воздуха, оказалась непреклонной. Поцеловала коротко знак Хранителя и сделала означающий только одно жест святых воинов - до смерти!

    Да и брат Фелер, наконец-то нашедший дело, за которое не грех и голову сложить, поклялся - до смерти!

    И тогда маленькая по сравнению с ними сестра Мирдль, глотая отчего-то выступившие слёзы, знаком показала:

    До смерти!

    В этот, четвёртый день пребывания в Тарнаке Хранитель наконец-то показал, что в вызывающем поведении Мирдль больше нет необходимости - каменный трон полыхнул предупреждающе светом в ответ на попытку занять уютное и становящееся привычным место. Но против усевшейся на подставочку для ног ничего не возразил и уже знакомо приласкал весьма аппетитное место теплом камня.