- Так ведь у нас его душа! - Роза улыбнулась. - Наконец моя месть свершилась.

Уэлдрейк выглянул из-за чешуйчатого хребта своего соперника в любви.

- Многим этого бы показалось недостаточно, сударыня.

- Я искала утешения в горе, - заметила Роза, - но давно поняла, что не достигну его путем разрушения. К тому же оба моих врага бессмертны. Но мы позаботились, чтобы от обоих был какой-то прок - это все, к чему я стремилась. Принести добро там, где было зло. Это единственная месть, что я приемлю.

Эльрик, с ужасом взирая на запертый ларец, не нашелся, что ответить. Столько пережить, столько испытать - и потерпеть неудачу в тот самый миг, когда он уже торжествовал победу! Он не мог в это поверить.

Роза улыбнулась ему. Ее нежные пальчики коснулись его щеки. Он обернулся к ней, но не смог выдавить ни слова.

Сестры опустили мечи. Силы их были настолько истощены, что они с трудом смогли вложить клинки в ножны. Черион, оставив ящера с Уэлдрейком, бросилась им на помощь.

- Возьми. - Вернувшись к столу, Роза взяла цветок и протянула альбиносу. На лепестках еще играла роса, словно его лишь только что сорвали в саду.

- Благодарю вас, сударыня, - промолвил он едва слышно, мыслями обращенный к тому ужасу, что вскоре ему предстояло пережить.

- Отнеси розу отцу, - продолжила она. - Он ждет тебя на развалинах города. Там, где твои предки впервые заключили союз с Хаосом.

Эльрик не нашел в этой шутке ничего смешного.

- С отцом я скоро увижусь и без того, сударыня. - Со вздохом он вложил меч в ножны. Ему не хотелось думать о будущем...

Она засмеялась.

- Эльрик! Душа твоего отца никогда не была в шкатулке! По крайней мере, не была там поймана, как душа демона. Вересковые кольца держат душу Машабека в плену. Ларец был создан именно для этого! Но Вечная Роза неспособна удержать такое создание. Она может быть лишь вместилищем души смертного, который любил другое существо, больше чем себя самого. Душа твоего отца питала этот цветок, Эльрик, а цветок хранил его душу. Поэтому роза до сих пор так свежа. В ней - все лучшее, что было в Садрике. Отнеси ее отцу. Теперь он сможет наконец отправиться за своей возлюбленной супругой. Ариох отказался от него - а Машабек не сможет причинить ему вреда. Мы используем силу Машабека. Мы заставим владыку Преисподней вернуть все, что мы так любили. Только обратив зло во благо, можно искупить прошлое! Это единственный путь, доступный смертным! Наша единственная месть. Возьми цветок!..

- Я отдам его отцу.

- А потом, - сказала она, - ты отвезешь меня в Танелорн.

Глядя в ее спокойные карие глаза, он замешкался на мгновение, а затем отозвался:

- Почту за честь, сударыня.

До них вдруг доносится истошный вопль Уэлдрейка:

- Ящер! Ящер!

Они видят, как тот ползет из зала наружу, по галереям, откуда разбегаются обретшие волю рабы Гейнора - а за ним несется поэт с криками:

- Постой, ящер, дорогой! Стой, мой соперник! Во имя нашей общей любви, стой!

Кхоргах, достигнув выхода, замирает и оборачивается, словно поджидая остальных. А когда те оказываются совсем рядом, выползает на свет, туда, где им навстречу...

... Матушку Пфатт несут в кресле отец и сын Пфатты, измученные и потные, - а старуха подгоняет их гневными возгласами. Но при виде внучки с Уэлдрейком велит им остановиться:

- Ох вы, куколки-пупсики мои! Сладкие-шоколадкие!

Отбросив прочь замызганный зонт, которым прикрывала свою мудрую голову, она радостно кричит Уэлдрейку:

- Камушек мой драгоценный! Словорез! До чего же Черион будет счастлива! А как бы я счастлива была, знай я тогда, что ты в Патни! Опустите меня на землю. Опустите меня, мальчики! Мы на месте. Я же говорила, с ними все будет в порядке, Ах ты, мой маленький рифмоплет! Мой хохлатый петушок! Пойдем.