Ролан замялся:

— Генерал Кальве, джентльмены, сохраняет верность свергнутому императору. Едва ли он будет сотрудничать с многоуважаемой комиссией.

— Мне кажется, что имеющихся свидетельств вполне достаточно. — высказался Вигрэм.

Ролан благодарно улыбнулся ему:

— Рапорт Лассана подразумевает, что груз попал в руки британских сил под командованием майора Шарпа. Они были в своём праве, конечно же, ибо ценности относились к категории военной добычи.

— Тогда из-за чего же вы здесь? — недовольно спросил законник.

Ролан улыбнулся:

— Позвольте мне разъяснить вам некоторые юридические тонкости данного щекотливого дела. По мнению советников (в числе коих и ваш покорный слуга) Его Наихристианнейшего Величества короля Людовика XVIII, груз является законной военной добычей в случае, если он был заявлен как таковая, и перешёл во владение британских властей. Однако же, — француз покосился на стрелков, — если груз не был передан правительству Великобритании, а находится у частных лиц, его законным владельцем считается французская корона, как полноправный преемник императора, и на правах владения может требовать возвращения незаконно отторгнутого у неё имущества.

Подполковник Вигрэм макнул перо в чернила:

— Полагаю, вы можете перечислить, мсье Ролан, содержимое вышеупомянутых клетей?

— С величайшим удовольствием. — француз вооружился списком, — Кое-что из личных вещей. Собиралось всё в спешке, поэтому подробного перечня нет. Парадная форма, украшения, подсвечники, портреты, табакерки, памятные подарки. Чемодан украшенного монограммами нижнего белья.

Он смущённо улыбнулся. Слушатели затаили дыхание. Десятилетиями император терзал Европу, превратившись в воплощение абстрактного зла. Странно было слышать, что абстрактное зло носит подштанники с монограммой.

— Некоторые предметы, принадлежащие Жозефу Бонапарту, — перечислял Ролан, — и золотые монеты. Двадцать деревянных ящиков, по пять в клети. Каждый ящик содержал монет на сумму в десять тысяч франков.

Ролан сделал паузу, позволив присутствующим произвести в уме подсчёты.

— Повторюсь, если данное имущество передано английским властям, оно подпадает под категорию военной добычи. В противном случае Его Наихристианнейшее Величество настаивает на немедленном возвращении ценностей.

— Иисусе! — прошептал Фредериксон.

Капитан лихорадочно переводил двести тысяч франков в английские фунты прямо под рисунком:

— Девяносто тысяч фунтов стерлингов! Иисусе Христе! Шесть тонн золота!.

Фантастическое, ослепительное богатство, перед которым меркли сокровища, захваченные Шарпом с Харпером под Витторией.

Блеснув стёклами, Вигрэм повернулся к Шарпу:

— Насколько я помню, майор Шарп, в вашем отчёте об экспедиции в Тес-де-Буш нет ни слова о ценностях?

— А, будь они там, — подсказал Шарпу подполковник-профос, — вы, в соответствии с процедурой, передали бы их командованию?

— Разумеется.

Каким образом, интересно, солдат может прикарманить такую бешеную уйму золота? Харпер под Витторией наткнулся на драгоценности, мелкие, но дорогущие безделушки.

— То есть, золота в форте вы не нашли? — допытывался профос.

— Нет.

— И вы не сговаривались с Килликом поделить имущество императора, и не оттягивали эвакуацию вверенных вам частей, пока золото не будет погружено на американский корабль?

— Что за чушь? Конечно, нет! — начиная злиться, выпалил Шарп.

Фредериксон успокаивающе тронул его за плечо и степенно заметил:

— По моим подсчётам, это больше шести тонн презренного металла.