— Меня однажды тоже обвинили в плагиате, — усмехнулась я. — Один псих, то ли из Казани, то ли еще из какой-то Тьмутаракани заявил, что я телепатическим образом считываю книги из его мозга и публикую их под своим именем. Иск он, правда, не подал, вероятно, потому, что работники суда в телепатию не верят. Я тоже в нее не верю. У двух авторов могут возникнуть схожие идеи, особенно, если они берут за основу какое-нибудь реальное событие или газетную статью, но идентичность многих эпизодов и поворотов сюжета трудно объяснить обычным совпадением.

— Если честно, это было не совсем совпадение.

— Значит, все-таки, плагиат?

— Ладно, — вздохнул Игорь. — Я расскажу тебе, как все было на самом деле, если ты пообещаешь, что дальше тебя эта информация не пойдет. Ив не хочет распространяться на эту тему, предпочитает просто все отрицать. Ни один судья в мире не может доказать, что подобное совпадение невозможно, оно лишь маловероятно. Именно поэтому Стрельцова и проиграла процесс. Она бы проиграла в любом случае, но если бы Ив рассказал правду, ему пришлось бы тяжелее.

— Так как все было? — сгорая от любопытства, спросила я.

— В то время Ив жил в Париже, а его роман был написан примерно на две трети. Работа над книгой шла медленно, денег не хватало, личная жизнь не складывалась, и однажды Ив решил с горя напиться вдребадан, для чего и выбрал какой-то кабачок на Монмартре, какой именно, он так потом и не смог вспомнить.

Сидит он себе в углу уже с третьей бутылкой вина, наливается с горя, а за соседним столом пристроилась парочка приятелей. Ив особо не прислушивался к их разговору, но понял, что один из них работает редактором в издательстве и занимается чтением рукописей, в том числе и на иностранных языках.

Некоторое время соседи перемывали косточки начинающим писателям, хохотали над чудовищными ляпсусами, которые они допускают. Разговор незаметно перешел на взаимоотношения полов, и редактор упомянул, что вычитывал книгу одной русской, помешанной на сексуальной агрессии.

— Она описывает сцены изнасилования с таким смаком и фантазией, что, читая их, невольно хочется проделать с кем-либо то же самое, — объяснил сотрудник издательства.

— Ну-ка, расскажи, что-нибудь, — попросил его собеседник.

Редактор не заставил себя упрашивать и следующие полчаса со смаком пересказывал более чем живописные эпизоды.

— Почему же эту книгу не напечатают? — удивился его приятель. — Любители "клубнички" от таких "примочек" на ушах стоять будут.

— Во Франции своих спецов по эротическим сценам более чем достаточно. Будь эта баба француженкой ее, может, еще и напечатали бы, а так выходит нерентабельно — качественный перевод с русского стоит больших денег. Невыгодно получается. Книга хоть и неплохая, но на бестселлер не тянет. Эротика на высоте, но избыток женских переживаний утомляет и тормозит развитие сюжета. Мужчины ее не станут читать, а бестселлер должен быть рассчитан как на женщин, так и на мужчин.

Бездумно вслушиваясь в шелест слов за соседним столом, Ив неожиданно понял, чего именно не хватает в его романе. Эротики — жестокой и нетрадиционной, шокирующей, отталкивающей и в то же время манящей. У неизвестной русской, которую никто никогда не напечатает, был казак-некрофил — так почему бы ему не ввести в книгу корсиканца-копрофила?

В одурманенной алкоголем голове Беара неожиданно ясно выстроился сюжет его переделанного романа. Он уже четко не помнил, какие мысли были его собственными, а какие навеял разговор соседей за столом. Ив вернулся домой и стал писать, как заведенный. Через четыре месяца он отнес роман в издательство "Paladin". Все остальное тебе известно.