Набрав в грудь побольше воздуха, я истошно заорала:

— Спасите! Насилуют! Помогите!

Желаемого драматизма в голосе так и не оказалось, но, тем не менее, вопли мои возымели действие.

Оторвавшись, наконец, от моих губ, блондин резко вскочил на ноги и вспугнутым оленем помчался вглубь леса.

Глядя ему вслед, я медленно выбралась из чавкающей грязи. Глина сплошным потоком стекала по куртке, рюкзаку и штанам, и я напоминала себе тающую на ярком солнце шоколадную фигурку.

Так я и заявилась в бассейн, где произвела фурор своим видом и, особенно, рассказом.

Потом я долго гадала, каким образом мой синеглазый херувим докатился до жизни такой. Будь я парнем с такой внешностью, девицы бы дрались за право поцеловаться со мной. Или его привлекают исключительно грязные бомжихи? Ответа на этот вопрос я не знала и уже не надеялась получить.

Резко вскрикнув, чайка спикировала на асфальт и подхватила кусочек пирожного, брошенного ей седовласой бабулькой в ядовито-зеленой футболке и ярких, как у клоуна, оранжевых шароварах.

Пьер вздрогнул и оторвался от созерцания стакана.

— Извини, — он снова перешел на английский. — Я забыл, что ты плохо говоришь по-французски.

— Не важно. В любом случае, я тебя поняла. Я действительно очень сожалею. Для женщины изнасилование — настоящая трагедия. Как это произошло? Если тебе неприятно, можешь не отвечать на этот вопрос.

— Мне неприятно, но я отвечу. Я предложил встретиться в Каннах именно для того, чтобы иметь возможность об этом поговорить. В Ницце меня слишком многие знают, а я не хотел, чтобы кто-либо нам помешал.

— Если я чем-то смогу помочь…

— Думаю, что сможешь, — кивнул Бриали и задумался, видимо подбирая нужные слова.

Я решила прийти ему на выручку.

— Ты знаешь, кто это сделал?

— Глашá убеждена, что это был Ив Беар.

Уменьшительное имя своей жены Пьер произносил во французской манере с ударением на последний слог.

— Ив Беар? — изумилась я. — Тот самый?

— Тот самый, — подтвердил Бриали.

— Это точно был Ив? Аглая хорошо его разглядела?

— Разглядеть его было невозможно. Насильник был в маскарадном костюме, скрывающем не только лицо, но даже глаза и кисти рук.

— Почему тогда Глаша обвиняет Беара? Этот тип что-либо говорил? Она узнала его голос?

Пьер покачал головой.

— Все гораздо сложнее. Насильник овладел Глашей в точности так, как было описано в одном из ее романов. Именно это и заставило ее думать, что виновник — Ив.

— В каком романе? Случайно, не в "Застывших снах"?

— Нет, — покачал головой Пьер. — Как в "Изгнании бесов". Ты читала его?

— Читала. Только там, по-моему было несколько изнасилований. Которое из них?

— То, где насильник был одет в костюм дьявола.

— Не слабо, — присвистнула я.

Бриали мрачно кивнул.

— Но ведь Беар не понимает по-русски. Откуда он мог узнать, что Аглая в каждом детективе описывает сцены изнасилования? Сомнительно, чтобы он выписывал ее книги из Москвы и заказывал их перевод в надежде обнаружить очередной пассаж на тему грубого волосатого мужика, в извращенной форме овладевающего слабой беззащитной женщиной, чтобы затем проделать то же самое с автором.

— Я тоже не думаю, чтобы Ив на такое пошел, но Аглая словно с цепи сорвалась. Она давно ненавидела Беара, а сейчас эта ненависть переросла в настоящую манию.