«Волга» притормозила у одного из подъездов Большого дома на Литейном проспекте.

Лозовой и Горбушкин зарегистрировались в бюро пропусков и через десять минут уже вошли в кабинет, на стене которого висел портрет Феликса Эдмундовича Дзержинского.

- Здравствуй-здравствуй, Юрий Олегович! - встал из-за стола невысокого роста мужчина лет пятидесяти, одетый по чекистской традиции в серый строгий костюм и белоснежную сорочку с галстуком. - Коновалов. - Представился он Горбушкину.

- Горбушкин! - суетливо ответил капитан. Севостьян Иванович хотел пожать протянутую руку хозяина кабинета, но узкая потная от накатившего волнения ладошка предательски выскользнула.

Виктор Данилович достал из кармана чистейший носовой платок и тщательно вытер свою ладонь.

- Извините, - зачем-то сказал Горбушкин.

- Бывает, - машинально ответил Коновалов. - Ну что, полковник, - он по-приятельски тепло посмотрел на Лозового. - Коньячку?

- Можно… - как всегда, невпопад произнес Севостьян Иванович, хотя выпивку предлагали не ему.

Впрочем, на его реплику никто внимания не обратил.

Виктор Данилович достал из бара два больших пузатых бокала и наполнил их на одну четверть янтарным напитком из бутылки, на которой красовалась этикетка с надписью «Арарат».

- Настоящий. Армянский, - рекомендовал Коновалов. - Все эти «хенесси»-«хренеси» на дух не переношу, а вот армянский еще со времен Союза уважаю. Да, лимона к коньяку нет. Доктора из военно-медицинской академии утверждают, что цитрус с коньяком для желудка вреден, да и истинный вкус напитка перешибает. А вот шоколадку - пожалуйста.

Лозовой с Коноваловым отпили по крохотному глотку, закусили горьким шоколадом.

Горбушкин жадно сглотнул слюну. Обиженно отвернулся к окну.

- Ну, теперь говори, Юрий Олегович, что там у тебя? Чем я могу тебе помочь? Ты же вроде сам при делах, при погонах! Наверное, не меньше моего в этом мире сделать можешь!

- А вот - не могу без тебя, Витя! - развел Лозовой руками. - Мне нужно посмотреть ваше досье на Таганцева Андрея Аркадьевича.

- У-у-у! - Коновалов состроил гримасу, выражая явное недовольство просьбой Лозового. - Ты же знаешь, Юра, есть такие вещи, в которые лучше не залезать. Туда только коготок сунь - руку по локоть отшибут.

- Случай необычный, - начал объяснения Лозовой. - Ты же знаешь, он по нашим оперативкам всюду проходит…

- Вот и пусть себе проходит! - с нажимом выговорил Коновалов. - Ваши оперативки - это ваши оперативки, а наши досье - это наши досье. Разницу улавливаешь, или что-то разжевывать надо?

- Да не нужно мне ничего разжевывать! - с досадой в голосе проговорил Лозовой. - Все я прекрасно понимаю. Но - нужен мне этот Таганцев! Пойми - нужен! Как воздух! Всего-то одна деталь из его жизни интересует…

- Какая еще деталь, Юра! Ты приехал ко мне и уговариваешь меня совершить служебное преступление! Соображаешь, что творишь? Мы, знаешь ли, тут не сплетни собираем да архивируем… - Потом чуть улыбнулся. - Хотя, и сплетни, конечно, тоже. Но - что касается информации по таким людям, как Таганцев, тут уж извини, ничем помочь не могу.

- Ты же не выслушал меня до конца, - не отставал Лозовой, надеясь еще получить у Коновалова хоть какую-нибудь информацию о Таганцеве. - С друзьями, Витя, так не поступают…

- Друзья на такие встречи приходят без сопровождающих лиц. - Ответил Коновалов, бросая недовольный взгляд на Горбушкина, безмолвно скучающего у окна.

- Не беспокойся, - заверил полковник. - Это - один из моих людей.

- Не завидую, - усмехнулся Виктор Данилович. - Ладно. Давай, конкретно, что по Таганцеву тебя интересует?

- Женщины.