― Мне нужна малолитражка.

― Есть «Королла», ― сказал молодой.

― И «Гео Призм», ― добавил старший.

― Одна другой малолитражней, ― сказал первый.

Второй хихикнул.

― Надолго? ― спросил молодой.

― Сколько вы берете сейчас за неделю? ― поинтересовался я.

― Для вас? ― спросил старший. ― Для вас ― сто восемьдесят пять плюс страховка. Забираете с полным баком, возвращаете с полным баком, как всегда.

― А что вы можете предложить за сто сорок, включая страховку?

― Трехколесный велосипед, ― ответил младший, и оба захохотали. Старший покраснел и закашлялся, а младший начал хлопать его по спине и не останавливался, пока тот не пришел в себя.

― Ой, господи, ― проговорил толстяк, вытирая слезы.

― «Гео Метро», ― предложил молодой. ― Чистая, новая, этого года. Белая, маленькая, да еще и ездит. Только радио нужно включать погромче, если хотите расслышать. Отличный кондиционер, поставим еще освежитель воздуха.

― А он понадобится?

Алан и Фред пожали плечами.

― Сто тридцать, хоть нам и в убыток, ― сказал старший.

― Вы нам нравитесь, ― пояснил младший.

― Вы постоянный клиент, даете нам работу.

Теперь настала очередь молодого хохотать.

― Я возьму, ― сказал я.

― Ты выдашь ключи и бумаги, Фред? ― спросил молодой.

Наконец‑то я запомню: Фред ― это старший. Он уже перестал плакать.

Я не только разобрался в их именах, но и получил машину, в которой, правда, пахло так, как будто в ней жил, а не ездил, злостный курильщик. Спидометр показывал пробег 34 тысячи миль. Может быть, я мог бы сторговаться и выкупить ее за цену трехнедельного найма, но машина была мне не нужна. Я вскрыл пакет с зеленым освежителем воздуха в форме маленькой сосенки, установил его на щиток, включил кондиционер и открыл окна.

Я проехал полквартала до стоянки за «Дэйри Куин». Стоянка была заполнена меньше чем наполовину, очень неплохо для раннего вечера. У окошка выстроилась небольшая очередь, за столиками под двумя зонтиками сидели люди, ели и смеялись. По крайней мере, смеялись трое подростков за одним из столиков. Две тощие женщины лет под пятьдесят, в не по погоде жарких свитерах, молча ели за другим столиком.

Я вдруг почувствовал, что чертовски голоден. Встал в очередь, заказал два гамбургера и колу и отдал Дэйву статью о Джоне Маршалле. Он поблагодарил и сказал, что прочтет, как только у него будет свободная минутка.

Подростки стали смеяться еще громче и бросаться друг в друга кусочками гамбургеров. Кто‑то из них запулил половинкой булочки в спину одной из женщин.

― Извините, ― сказал тот, кто бросил, продолжая улыбаться.

Женщина не обернулась.

― Подожди‑ка секундочку, Лью, ― сказал Дэйв, когда настала моя очередь.

Он бросил свой белый передник на стол, вышел через боковую дверь и направился к столику, где молодежь продолжала бросаться хлебом. Рослые мальчишки, похожие на молодых футболистов, не сразу заметили его.

― Поднимите то, что бросили, и извинитесь перед дамой как следует, ― сказал Дэйв. ― Потом убирайтесь и не показывайтесь мне на глаза минимум неделю. А если вернетесь, то ведите себя прилично. Вы меня поняли?

Все трое подростков поднялись на ноги. Дэйв стоял на месте. Они уже не смеялись.

― Мы не нарочно, ― сказал самый высокий.

В его лице был вызов. Другой выступил вперед и положил ему руку на грудь.

― Извините нас, ― сказал он вроде бы искренне. ― Мы праздновали. Мой приятель Джейсон сдавал кровь на СПИД и получил отрицательный ответ. Он только что из больницы, он был уверен, что...

― Это его не касается, ― сказал Джейсон.