Кэтрин тоже не соглашалась на приглашение отца. Она помнила обещание, данное Рональду после их примирения. Слово мужа было для нее законом.

Трехлетняя Бетти снисходительно опекала младшего братика, который пока лежал в коляске и смотрел на мир ничего не понимающими черными глазищами. Все в один голос твердили, что маленький Джорджи — копия матери.

Рэйчел Рибертон навсегда исчезла с горизонта. Ни Кэтрин, ни Рональд ничего о ней ни слышали. Ходили слухи, что она вышла замуж за коммивояжера и уехала куда-то на границу с Мексикой.

Джордж Эскотт даже не вспоминал о бывшей жене. В последнее время ему часто приходилось по работе встречаться с Мойрой Финлей, и он постепенно приходил к мысли о том, что с этой симпатичной женщиной он мог бы быть счастлив.

Кэтрин ничего не имела против отношений отца и Мойры. Она понимала, что Эскотту тяжело жить одному в огромном Эскотт-Хаузе. Ей очень хотелось, чтобы отец тоже обрел семейное счастье.

Однажды Эскотт позвонил дочери и нерешительно попросил о встрече.

— Конечно, папа, — немного удивилась Кэтрин.

Она не понимала, с чего бы это отцу так волноваться. У нее неприятно заныло сердце. Неужели что-то случилось?

Они встретились в небольшом кафе неподалеку от здания Эскотт Стилворкс. Когда Кэтрин вошла туда, Джордж уже ждал ее.

Какая она у меня все-таки красавица, с гордостью думал он, наблюдая за дочерью.

Кэтрин все больше и больше становилась похожей на мать, которая когда-то выиграла конкурс «Мисс Чикаго». Немногочисленные посетители кафе пожирали глазами стройную фигурку Кэтрин.

— Привет, папа. — Она поцеловала отца в щеку и села рядом. — О чем ты хотел так срочно поговорить со мной?

— Давай вначале сделаем заказ, хорошо? — улыбнулся Эскотт. — Принесите нам, пожалуйста, ваш фирменный десерт с фруктами и взбитыми сливками и кофе, — сказал он подошедшему официанту.

— И еще пирожки с яблоками, — добавила Кэтрин.

Она всегда была сладкоежкой, в детстве отец часто водил ее в самые лучшие кафе города. Ее самым любимым лакомством были пирожки с яблоками и корицей, и Кэтрин неоднократно переедала их, жалуясь потом на резь в животе. Эскотт даже прозвал ее мисс Яблочная Обжора, и сейчас они прыснули, обменявшись понимающими взглядами.

— Ты по-прежнему верна яблочным пирожкам, — поддел дочь Эскотт.

— А ты десертам со взбитыми сливками, — не осталась в долгу Кэтрин.

Эскотт сжал руку дочери. Она столько для него значит! Как отреагирует Кэтти на то, что он хотел сообщить ей?

Ожидая кофе, они мирно беседовали. Кэтрин не осмеливалась первой начать беседу. В конце концов, отец сам позвал ее, пусть он и говорит о том, что его волнует. Поэтому Кэтрин с чистой совестью погрузилась в рассказ о детях. Бетти командовала малышом Джорджи, а он послушно выполнял все повеления старшей сестры. Улыбка не сходила с лица Эскотта, когда он слушал о проказах внуков.

Наконец принесли лакомство. Дымящийся кофе в маленьких чашечках, пирожки с хрустящей янтарной корочкой и пышный белоснежный десерт, в котором просматривались разноцветные фрукты: клубника, ананас, киви…

— Кэтрин, — решительно начал Эскотт, как только дочь, откусив сладкий пирожок, блаженно зажмурилась.

Выражение блаженства немедленно сошло с ее лица.

Я так и знала, подумала Кэтрин. Случилась какая-то гадость.

— Я давно хотел тебе сказать… — Эскотт комкал в руках салфетку и старался не смотреть дочери в глаза. — Ты понимаешь, мне очень тяжело говорить с тобой на эту тему, особенно после того, что было с Рэйчел…

Кэтрин вздрогнула. Отец впервые за долгое время упомянул имя Рэйчел Рибертон.