Женщины не имели представления, о каком утреннем убийстве шла речь у полковника, когда он предъявил голословное обвинение Филиппу, но после ознакомления с документами Турецкий сделал уверенный вывод, что господин полковник, либо кто-то из его подручных, сам и совершил это преступление. Среди аккуратно подшитых финансовых документов в досье ростовщика фигурировали выписки из счетов переводимых в Смоленское отделение Внешнеторгового банка крупных сумм. Необходимо было выяснить, кому эти банковские счета принадлежали, но, сидя в Боброве, такой задачи не решить. Это понимали и Турецкий, и Гордеев. Следовательно, в этом вопросе им необходима была помощь, как говорится, «старшего брата». Отметили для себя: позвонить Косте Меркулову и посоветоваться, как достичь взаимопонимания с банкирами…

Другие документы вскрывали «хитрую» механику одновременных действий инвестиционной фирмы и активизации деятельности ростовщика, щедро снабжавшего население средствами для дальнейшего увеличения их капитала путем вложения этих средств в ту же самую фирму. Казалось бы, непонятный заколдованный круг, где вместо цирковой лошади по кругу арены циркулируют большие денежные суммы, не приносящие вкладчикам никаких, в сущности, дивидендов, но постоянно увеличивающие их долги. Кому? Да все тому же «доброму» ростовщику!

Получается, что жители Боброва по собственной охоте, даже с удовольствием лезли в бесконечную кабалу, мечтая о скором выигрыше, о процентах, которые, после возвращения долгов господину Плюхину, станут наличным капиталом каждого вкладчика. Но почему?

И снова Филипп высказывал догадку, подкрепляющую истинный смысл прошлогодней акции инвестиционной фирмы, когда она объявила, что отдельные вкладчики, у которых подошел срок расчета с компанией, могут рассчитывать на выплату вложенного ими капитала вместе с набежавшими процентами по вкладу. Их было немного, этих вкладчиков, но они же были, — те, из первых, самых робких. А возможно, и подставных, для затравки. И получение ими денег превратилось в целую демонстрацию доверия к фирме. И немедленно началось нашествие вкладчиков, реально увидевших возможность разбогатеть. К этому времени, что было зафиксировано в документах Плюхина, резко увеличился и у него приток заемщиков, причем суммы ссужались большие. Краснов, кстати, тоже фигурировал среди них.

Не могли понять ни Турецкий, ни Гордеев, как умудрился он так бездарно «купиться» на халяву, умный ведь человек?! И — тем не менее.

Другими словами, тот, кто «вел» разработку этой операции, выбрал наиболее удачный момент, чтобы «подстегнуть» жажду удачи в массовом сознании вкладчиков, когда, очевидно, появились у них первые сомнения, уж не «пирамида» ли здесь активно «строится»? Ну какая ж «пирамида»! Срок подошел, — получи свои деньги с процентами, никто не спорит. И верно ведь, любой после этого заключит с инвесторами договор еще на такой же срок: капитал-то удваивается! Где устоять?!

Вот так оно все и вышло. Потому что следом разразился «дефолт» местного значения, неожиданно для всех вкладчиков «лопнула» такая надежная фирма, а ростовщик — он жив-здоров, он просит вернуть должок. И повела Фрося свою корову к честному человеку Игнату Савельевичу, который взял только свое, ничего лишнего, — только долг и проценты по нему, а остаток денег за проданное мясо вернул хозяйке. Но почему? Так вот же она — новая инвестиционная фирма! И снова обещает малообеспеченным, обманутым вкладчикам вернуть, пусть хоть и без процентов. А вот и он — старый, добрый ростовщик! Нет, это была, конечно, классная операция…

А вот и еще весьма интересная информация к размышлению.

Она — в отдельной папочке, которую трудолюбивый ростовщик сохранил. Для потомства, что ли? Так у него никого, кроме него самого, не было.