— Я-то? — «не заметил» Турецкий. — Так на поверхности же! Трава есть такая, в лесу. Лекарственная же, я матушке ее в аптеке покупал. От этого, — он похлопал себя по груди. — Ну, кашель там. И, главное дело, мочегонная! Ха! — и Турецкий обрадованно засмеялся. — Извиняйте, дамочки… А кофию, чего не выпить? Можно… Так глянуть-то договор… как?

— Мы можем показать, конечно…

— Ну, и дайте глянуть.

Менеджер сделал разрешающий кивок, и секретарша, отставив свою чашку, ушла в приемную и вернулась с бланком договора. Менеджер взял его, бегло просмотрел и протянул клиенту.

Турецкий «рассматривал» долго и придирчиво, — для «понта», что называется. О том, что собой представляет эта ловушка для дураков, он понял сразу, профессионально зная, куда надо смотреть в первую очередь. Так оно и есть. Вот она, фразочка-то: «Клиент передает в собственность компании денежные средства…». Ага, ты передал «в собственность», а она взяла, да и обанкротилась. С кого будешь свои взносы требовать? А не с кого… И он решил чуточку «пощупать» замирающих от счастья осуществить хорошую сделку менеджеров.

— Вопросики можно будет? — спросил небрежно, как знаток банковского дела.

— Будем рады ответить, — с трудом спрятал кислую улыбку менеджер и быстро переглянулся с секретаршей.

— Меня это… Вот, — Турецкий ткнул пальцем в текст. — А кто понесет ответственность за это… ну, за нарушение договорных обязательств, а? С вашей стороны.

— С нашей их не может быть, — покровительственно заметила секретарша.

— Это что ж, на веру? Не, так нельзя. Пункт должен это… иметь место. Записать, а как же. Другое дело, что никто нарушать не будет, но… надо. Порядок оформления, — солидно закончил Александр Борисович.

— Хорошо, — кивнул менеджер. — И это у вас все?

— Нет, погоди… А специальный раздел о гарантиях, а? Тоже запиши, без этого — недействительно может быть… Так… И вот еще. Это обязательно нужно. Укажи, какой суд будет рассматривать финансовые споры, если они возникнут между сторонами.

Сам бланк сейчас представлял для Александра Борисовича главную ценность. Как и тот, что дала ему Фрося. На первый взгляд показалось, что они идентичны. Неплохо бы проверить. Вот и попробуем, решил Александр Борисович. Он достал из кармана авторучку, которой предпочитал расписываться главным образом в платежной ведомости. Настоящий, старый «паркер» с золотым пером и специальными чернилами для таких, увы, выходящих из обихода, прямо-таки произведений канцелярского искусства. Отвинтив колпачок, Александр Борисович, — благо сидел не рядом, а напротив, — перевернул лист договора чистой стороной и стал записывать цифры. Менеджер и остальные буквально онемели.

— Что вы?.. — глаза его стали квадратными. — Это же…

— Погоди, не мешай… — Турецкий продолжал что-то складывать и отнимать. — Ты ж все равно переделывать будешь. А то ни один солидный бизнесмен, — Турецкий гордо выпятил грудь, — с твоей компанией дела иметь не захочет. Разве не так я говорю?

— Так, конечно, — покорно согласился менеджер. — Но зачем же вы… на этом… Есть ведь чистая бумага! — он кисло улыбнулся и кинул на секретаршу суровый взгляд, будто ее вина была в том, что клиент бланк испортил.

— А мне все равно, на чем писать! Я считаю, сколько процентов получится… от суммы… Погоди, парень, — уже по-простому, морща лоб, отмахнулся от него Турецкий.