|
И все же, кроме блеклых воспоминаний и некоторых навыков, от Баурджина больше ничего не находилось. Во всем остальном этот найманский парнишка был стопроцентным Дубовым, пятидесятичетырехлетним генералом Советской Армии. То есть мысли, мозг были Дубовскими, а тело принадлежало Баурджину. Когда-то принадлежало. Как видно, сознание Дубова вселилось в несчастного паренька в тот самый момент, когда его душа отлетела… И если бы не Иван, Баурджин так и остался бы лежать в траве с пробитой меркитской стрелою грудью, и друзья принесли бы в кочевье лишь его хладный труп. Что ж, выходит, так оно и есть. Тело, конечно, было плохим, слабым, но зато молодым, упругим, гибким! Дубов вдруг поймал себя на мысли, что с тех пор, как он оправился от раны, словно крылья выросли за спиной. А может… может, он там, дома, умер?! Хм… Не хотелось бы… Нет, надо все же попробовать выбраться обратно… при случае. Несомненно, урочище Оргон-Чуулсу как-то со всем этим связано. И дацан – он же сам его видел, собственными глазами. А вот с Хульдэ – ничего подобного не увидал. Пустота – одни колючки, песок да камни. И все же… Надо бы расспросить про урочище еще кого-нибудь. Только не Кэринкэ – ее уже спрашивал, и безрезультатно. Старуха сразу замкнулась – клещами ничего не вытащишь. Не хотела говорить… значит, и в самом деле что-то там такое было.
Где-то рядом вдруг залаял пес. Оба – Баурджин и Гаарча – вскинулись, схватились за луки… и, стукнувшись головами, весело засмеялись – собака-то лаяла не злобно, скорей приветливо. – Эй-гей, парни, вставайте! – закричали снаружи. – Кажется, ваша очередь караулить скот. Несколько пристыженные – ну надо же, проспали-таки! – молодые люди вылезли из шатра наружу, под сверкающую сеть звезд, густо усыпавших небо. – Ну наконец-то проснулись, – с усмешкой проворчал Кэзгерул. Огромная мохнатая псина, прыгая вокруг, повизгивала и ластилась ко всем троим. Вообще-то это был еще не взрослый пес, так, щенок, только крупный. – У-у-у, Дуурчум, у-у-у, – нагнувшись, Баурджин почесал пса за ушами. – Ну, мы пошли. Хуридэн где? – Там, на холме. Ждет. Место для сторожей было выбрано правильно, грамотно, это в первый же день Дубов-Баурджин отметил опытным командирским глазом. На склоне холма, за камнями, так, что хорошо просматривалась лощина – именно здесь можно было легко проникнуть в небольшую долину, где и располагалось пастбище. Если б еще пулемет поставить… «Максим», как тогда, на Баин-Цагане… А здесь оно где, Баин-Цаганское плоскогорье? Да все там же – чуть ближе к востоку, к реке. Где и урочище. – А, пришли-таки, – выскочил из-за камней толстощекий коротышка Хуридэн. В свете полной луны было хорошо видно, как радостно блестят его узкие щелки-глаза. Уж теперь-то выспится! Хуридэн быстро ушел, и Гаарча с Баурджином поудобнее устроились за камнями. Тянуло в сон, еще и пес, щенок Дуурчум, улегшись меж парнями, смачно зевнул. – Поспим, – Гаарча потянулся и откинулся спиной на камни. – Дуурчум разбудит, коли что. – А как же скот? Вдруг – лихие люди, волк? – А Дуурчум на что? Ух, Баурджин, какой ты стал дотошный. Совсем на тебя не похоже! – Гаарча издевательски засмеялся. – Ну, не хочешь, не спи, сторожи хозяйское стадо. Ежели что, разбудишь. Парень закрыл рот и тут же засопел. Покосившись на него, Баурджин подумал, что, в общем-то, напарник прав. Черт-то с ними, с хозяйскими лошадьми да овцами, чай, не пропадут. Вот только спать что-то не очень хотелось, все лезли в голову разные мысли. Вот, скажем, о Хульдэ. Девчонка была куммой – наложницей и, похоже, не очень-то тяготилась своим положением. |
