Стены мягко светились, если по ним проходили энергетические линии. Невольно можно было бы даже забыть, насколько же смертельным является это место. Оно было красивым, обманчиво красивым, словно предлагая отвлечься и полюбоваться его красотой.

Бойцы немного расслабились, изредка бросая друг другу тихие фразы. Громкий разговор мог привлечь ненужное внимание.

Макс же пытался добиться от Морфа, что же тот с перепугу натворил. Топор и доспехи определенно стали легче. Все бы ничего, но неожиданно появившийся костяной панцирь, прорвавший одежду на спине и плечах, оказался довольно внезапным.

Далеко в детстве Зимину доводилось видеть у одного своего знакомого сложный перелом. Сломавшаяся кость прорвала кожу и вылезла острым концом наружу.

Сейчас кожа Макса выпустила целую россыпь костей, которые блестели острыми концами во все стороны. Благо хоть не было крови. Макс бы посчитал себя самой настоящей черепашкой, но все это прочное великолепие росло очень хитро.

Стоило ему наклониться вперед или назад, оказывалось, что между каждой из пластинок есть заранее оставленные промежутки. Они наслаивались друг на друга, позволяя владельцу спокойно двигаться и гнуться, а не застыть неподвижным куском кости.

Землянин аккуратно провел пальцами по серовато-белому воротнику и щелкнул по нему пальцем. Никакой боли, которую он подспудно ждал, не было.

Все же он никак не мог привыкнуть к столь резким изменениям своего облика. Теперь часть его скелета находится снаружи. Маска была чем-то контролируемым, здесь же уже явно пошел другой расклад.

Остальные бойцы то и дело оборачивались, чтобы рассмотреть изменившийся облик своего товарища.

Вид Макса впечатлял любого, кто на него смотрел. Желтоватый огонек в глазницах маски давно потух, но даже так мало кто осмеливался слишком долго смотреть в щели костяного ужаса.

А уж новая броня приковывала взгляды лучше, чем само Подземелье. Было во всем этом нечто жуткое и притягательное.

Вроде тех случаев, когда ты ухватываешься за заусеницу на пальце, начинаешь ее тянуть, но она лишь продолжает рвать твою кожу, все увеличиваясь. Ты же не можешь остановиться, все продолжая тянуть.

Болезненный, но столь увлекательный процесс.

«Морф, ты сможешь потом убрать эту броню на спине?»

«Да, босс. Я спрячу лишнее под кожу».

Зимин облегченно выдохнул. Ему хватало одной руки. Ее при необходимости хоть можно спрятать.

— А можешь все тело обернуть этой гадостью? — с болезненным интересом спросил идущий рядом Амалрик. Его взгляд метался с одного шипа на другой.

Макс прислушался к ответу Морфа.

— Пока еще нет. Это не такой простой процесс, как может показаться.

— Слушай! — Гор заинтересованно ткнул пальцем в один из шипов, отчего невольно порезал палец. — Проклятые духи! А насколько она крепкая? Дай попробую отломить кусочек шипа?

В голове Макса раздалось матерное пожелание симбионта, который предложил, что орк может попытаться отломить себе самому.

Землянин чуть не споткнулся, услышав столь забористые ругательства у себя в голове.

— Нет, — буркнул он Гору, чтобы тот отвязался. Сам же настроился на своего компаньона.

«Морф!»

«Что, босс?» — симбионт не понимал столь резкое изменения настроения хозяина тела.

«Какого черта ты материшься?»

«А почему Морф не может этого делать? Все же ругаются, ты тоже…»

Макс даже не нашелся, что сразу сказать.

«Потому что ты слишком мелкий для этого».

Симбионт оскорбился.

«Морф взрослый! Морф полноценный…» — Вновь непередаваемый набор слов, ощущений и запахов, означающий его вид.

«Ну уж нет», — Макс был непоколебим: «Тебе от силы месяца полтора.