— А кто, по-твоему, их создал? И главное, из кого? — На лице Степана появилась горькая усмешка. Не дождавшись ответа сына, он пояснил — Мы лишь сырье. Они людей в монстров превращают, чтобы те служили им словно рабы. Вот только эти монстры, не всегда им подчиняются.

Крыть подобное заявление Валентину было попросту нечем. Это что же получается что эти твари, когда-то были обычными людьми? Но исчезновения граждан не могли пройти незамеченными! Тут уже не просто полиция, а главы ФСБ обязательно должны были заинтересоваться подобным!

По словам отца, они и обратили. Однако был приказ смотреть в другую сторону. Те же, кто его ослушался, пополнили ряды изменников родины, а их места заняли более лояльные к режиму люди. Валентин сразу припомнил массовые аресты должностных лиц последнего десятилетия.

— Даже дядя Миша? — цепляясь за последнюю соломинку в своих убеждениях, спросил студент.

— Он первым под их крыло полез! — Степан сжал кулаки — Я тебе не рассказывал. Ты тогда только первый класс заканчивал, когда меня пригласили в Кремль. Они предложили мне принять участие в формировании нового общества, даже место в правительстве посулили, но я послал их куда подальше, а на следующий день рассказал обо всем Мише.

Батя замолчал, вспоминая былое, прежде чем продолжить. Михаил уже тогда служил в региональном управлении ФСБ, а спустя месяц после их разговора Степан узнал, что тот получил назначение на руководящую должность в столице. Выводы, как говориться, делайте сами.

Отец понимал, что страна идет не туда куда следует и готовится свалиться в тартарары. Он пытался донести это до понимающих людей, генералов, но добился лишь их ареста. Самому же ему лишь благодаря исключительной удаче удавалось выйти сухим из воды. Хотя, в свете недавних обстоятельств теперь он понимает, что тому причиной была отнюдь не только удача.

В конечном счете, не имея никаких доказательств, кроме собственных слов, он попросту сдался. Тут-то к нему и попали сведения об одной из лабораторий курируемых этими ненормальными. Вот он и взял быка за рога, а теперь отступать уже поздно.

Из всей этой истории Валентин понял для себя одно. Наша страна нам более не принадлежит. Лишь мы сами вправе её вернуть. И мы вернем!

— Так ты со мной, сын? — Спросил Степан, глядя парню прямо в глаза.

— Да, отец!

* * *

В то время как оба Ломовых ехали на базу, израненный Лев медленно брел по заснеженному городу, с каждым шагом удаляясь все дальше от складов. Руки и щеки жгло так, будто он опустил их в горящую лаву.

Попытки запустить регенерацию поврежденных участков пропала втуне, столкнувшись с неведомым доселе сопротивлением. Эффект все же проявил себя, но настолько слабо, что проще и вовсе ничего не делать.

Мобильные оставшихся двух членов отряда — Андрея и Дениса, молчали. Актер понимал, что, скорее всего больше не увидит их. Сморщившись от боли, как реальной, так и предстоящей эмоциональной амфибия набрал Леопольда. Когда тот взял трубку Лев все еще продолжал молчать, собираясь с духом. Здороваться по телефону, в их семье было не принято.

— Отец, прости меня — наконец выдавил из себя амфибия — Я… я провалился.

— Что? — Такой простой вопрос и все же Леопольд умудрился вложить в него прямо-таки вселенское разочарование собственным отпрыском. Это настолько явно сквозило в его интонации, что Льву успевшему поднатореть в определении настроения отца не потребовалось прилагать никаких усилий — Мой сын посмел проиграть каким-то жалким подобиям?

— Нет, понимаешь… — попытался Лев объяснить произошедшее, но его перебили.