И спросил, что случилось. Женщина ответила, что ничего, и встала в проеме двери – показать, что вход воспрещен. Хотя он и не думал входить.

Михаль сидела на диване в гостиной. Эли спал у нее на руках. Она все еще была в пижаме и смотрела по телевизору «Доктора Слона». На окнах жалюзи, в квартире полумрак. Зеев спросил, известно ли ей, что стряслось там, у соседей, но она вообще не заметила, что у подъезда стоят полицейские машины и что-то случилось. Зеев вернулся рано, что ее удивило – ведь он по четвергам возвращается в два, – и она шепотом спросила, не голодный ли он, после чего осторожно уложила Эли в спальню, приоткрыла жалюзи на балконе и посмотрела наружу, а потом подошла к двери и выглянула на лестницу. Там спускались вприпрыжку двое полицейских, и она, поспешно закрыв дверь, спросила:

– Может, их обокрали?

Зеев ответил, что из-за кражи столько полиции не пригонят.

– Вот страх! – сказала Михаль. – Что же там могло случиться?

Муж обнял ее.

– Наверняка ничего такого страшного.

* * *

К вечеру Зеев сидел на закрытом балконе с опущенными жалюзи, превращенном ими в некую подсобку, и проверял контрольные. Заодно он мог следить за тем, что творится снаружи. Полицейские пришли и ушли. Один из них, лысоватый коротышка, вроде бы начальник, давал указания остальным. Он нервничал, без передышки трындел по мобильнику и то и дело покрикивал. Было слышно, как он сердито говорит:

– Отправьте его назад! При чем тут я, если эти ослы не передали ему сообщение!

Потом Зеев услышал, как он кричит в трубку:

– Это ждать не может! Я с утра пытаюсь ее поймать и больше ждать не могу. Вытащите ее с заседания!

Позже этот полицейский зашел во двор перед домом, чуть не свалился, споткнувшись о камень, и начал шарить в кустах, но ничего там не нашел. Двигался этот человек как-то неуклюже. Потом он задрал голову – наверное, чтобы встретиться глазами с ментом на третьем этаже. Зеев не знал, что ищет полицейский и успел ли он заметить взгляд, который перед тем, как Зеев юркнул в подсобку, проследил за ним сквозь щелку в жалюзи на втором этаже. Затем во двор на несколько минут спустилась Хана Шараби в сопровождении трех копов. Она что-то им объясняла, помогая себе жестами. Вроде бы куда-то их направляла. Раздвинь Зеев жалюзи, он бы услышал, что они говорят. Из окон выглядывали люди. В соседних домах – тоже. Ни мужа Ханы Шараби, ни ее детей видно не было.

Зеев постарался сосредоточиться на контрольных. Раздел про времена проверить было легко, а вот сочинения требовали сосредоточенности. Тема: «What will the world look like in 25 years» . Это связано с рассуждениями о будущем, а также с диспутом, который Зеев предложил провести в классе после прочтения нескольких страниц из книги «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли. После каждой проверенной тетради он искал в новостных сайтах или в «Гугле» какое-то сообщение, связанное с городом Холон или с фамилией Шараби. Эли проспал больше двух часов, гораздо больше, чем обычно спал днем, и Михаль успела помыться и переодеться. Пока она была в душе, ее мужу вдруг показалось, что в доме никого нет, и это была минута короткой душевной разрядки. Потом жена вернулась на балкон и поцеловала Зеева в щеку.

– Как продвигаемся? – спросила она, и он ответил, что закончит вовремя. И налил себе чаю с молоком.

* * *

Вскоре после трех Эли проснулся и, как всегда, заревел. Зеев по-быстрому закончил проверять последнее сочинение и сменил жену. Она перешла на балкон и присела к письменному столу, за которым он только что работал, – готовиться к завтрашним занятиям. Зеев сидел с Эли в гостиной на ковре и играл с ним в кубики. Построил из разноцветных деревянных кубиков башенку, а ребенок разрушил ее и гордо и радостно воззрился на отца.