Я не хочу ни того ни другого. Я хочу быть с тобой. Ты замечательный, порой ты поражаешь меня своими суждениями. Но, как бы то ни было, все равно ничего не выйдет. Мне придется уехать. А может выйти и по-другому: если вдруг у нас все получится, как же потом я смогу существовать без тебя? Я не хочу искать кого-то другого. Мне проще оставить все как есть. Даже к лучшему, что между нами ничего не произошло. Я не хочу перечитывать, что я написала. Скорее всего, бред, но ты поймешь. Ты ведь всегда все понимаешь… Ты удивительный. Я безнадежна? Наверное. Я состою из одних недостатков, нельзя же всерьез считать достоинством мои кулинарные способности! Не податься ли в кухарки?.. Эрик, я забрала только одну сумку и ноутбук. Все остальное я сложила очень аккуратно (надеюсь, я тебя не разбудила?) и оставила наверху. Потом попрошу кого-нибудь из знакомых все забрать. Только не Кевина, не волнуйся! Я буду вспоминать мост на пруду с кувшинками. На золотом пруду. Возможно, я когда-нибудь приеду посмотреть на него еще раз. Нет, не приеду. Керри.
P.S. Это я дописываю уже Внизу. Я заглянула в твою комнату. Ты спишь, как младенец. Я тебя, к счастью, не разбудила. Занавески закрыты, и в сумраке трудно понять, но, по-моему, ты в порядке. Слава богу. По крайней мере, я уезжаю успокоенная. Хотя… Сейчас я бы не назвала себя спокойной. Если захочешь, позвони мне. Нет, лучше не надо. Я должна сказать еще что-то очень важное, но не могу сообразить что. Может быть, я когда-нибудь выучу испанский язык. Пока! Твоя Керри».
Что в глазах твоих влажных застыло в молчанье,
Я боюсь этой ночи, в которой не буду
Прикасаться лицом к твоей розе дыханья.
Я боюсь, что ветвей моих мертвая груда
Устилать этот берег таинственный станет;
Я носить не хочу за собою повсюду
Те плоды, где укроются черви страданья.
Если клад мой заветный взяла ты с собою,
Если ты моя боль, что пощады не просит,
Если даже совсем ничего я не стою, -
Пусть последний мой колос утрата не скосит,
И пусть будет поток твой усыпан листвою,
Что роняет моя уходящая осень.
— Эрик… Я подумала… То есть я поняла…
— Поразительно. Ты опять что-то поняла — в тридцать третий раз за последние двое суток. Далеко успела уехать?
— До Бэнкрофта. Там я вышла и пересела на автобус, идущий в обратную сторону… Бог мой, ты давно держишь в руках мою шляпу?
— Часа два.
— Теперь понятно, почему я вылезла в Бэнкрофте… Знаешь, у берегов Ирландии водятся морские девы — мерроу. Они очень своевольны, коварны и часто губят людей. Но у каждой мерроу есть волшебная шляпа. Так вот, если ее украсть, мерроу не сможет вернуться в море. Она будет покорна тому, кто владеет ее шляпой… Лучше отдай ее мне.
— Ну уж нет! — Эрик поднялся. — Я не отдам тебе ни шляпу, ни твое письмо, ни даже твои многотонные сумки с барахлом. Иди сюда, чертова морская дева…
Керри покорно приблизилась и сама стянула с Эрика очки. Впервые он целовал ее, абсолютно уверенный, что она никуда не улизнет. Он сделал небольшую паузу лишь для того, чтобы глотнуть воздуха и откинуть с ее лица растрепавшиеся волосы.
— Que bueno, — прошептала Керри.
— А? — ошеломленно спросил одурманенный, плохо соображающий Эрик, напрочь забыв, что вообще-то ему знаком язык, на котором прозвучали эти слова.
— Не отвлекайся. Я только хотела сказать… Я люблю тебя, чертов слепой аллергик!
Кресло поскрипывало, продолжая бесцельно качаться. Брошенная на него соломенная шляпа соскользнула на пол, Эрик задел ее ногой, и она жалобно хрустнула, продавленная обрушившимся на нее бамбуковым полозом. |