– Да, мастер, – растерянно отозвался класс, и я окончательно выпал в осадок. После чего окинул внимательным взглядом жмущихся друг к другу темных и очень надолго задумался, полностью потеряв нить рассуждений лектора.

– Даже так? – нахмурился Нич, важно восседая на парте. – Сдается мне, нынешний ректор собирается замахнуться на святое.

Я рассеянно кивнул.

Занятие давно закончилось, адепты поспешили отправиться на поиски учебной комнаты, где пройдет следующий урок. Мастер фон Берден тоже удалился, окинув меня напоследок весьма многозначительным взглядом. А я вернулся в кресло и надолго задумался, когда услышал шорох и увидел выбирающегося из неприметной щели гигантского таракана.

Нич, обнаружив мою особу за учительским столом, несказанно обрадовался, заявив, что наткнулся на меня случайно и вообще просто мимо пробегал. Я, конечно, сделал вид, что поверил, и отмахнулся. Он в ответ заинтересовался хмурым выражением моей конопатой физиономии и в свойственной ему манере заметил, что оно совершенно не подходит к форме моих ушей. Пришлось поделиться новостями, и теперь мы хмурились уже вдвоем.

– Судя по всему, ты прав, – наконец вздохнул я, машинально потеребив ученический перстень. – Общая форма, одинаковые колечки, совместное обучение под предлогом отсутствия преподавателей… У меня такое впечатление, что они пытаются объединить темную и светлую половины курса.

– Возможно, не только вашего, – нахохлился таракан, недовольно шевельнув усами. – Просто они начали процесс с мелких, потому что дети не так закоснели в своей ненависти друг к другу. Вот только я не понимаю, зачем им это понадобилось…

– Ты же сам говорил: чтобы возродить Темную гильдию.

– Для этого не нужно пытаться сблизить будущих мэтров и мастеров, – возразил Нич. – Есть методы попроще. А в академии, судя по всему, происходит что-то странное. Раньше адепты практически нигде не пересекались, ни в столовой, ни в купальнях, ни на уроках. Общий сбор проходил всего два раза в год – в первый учебный день и перед заключительным балом. Даже экзамены на факультетах шли раздельно, уж не говоря о проведении занятий. А теперь…

Я покачал головой:

– Это очень большой риск.

– Сам знаю. Однако ректор не по своей инициативе это затеял. На что бы ему сдались проблемы? Получается, что это была команда сверху… Гираш, мне кажется, они пытаются объединить не курсы, а гильдии!

Я поморщился.

– Зачем Совету понадобилось ставить нас на один уровень со светлыми?

– А я разве сказал, что мэтры и мастера будут иметь равные права?

– Тогда все вернется к тому, с чего и началось, – усмехнулся я. – Думаешь, Совету нужна новая война?

– Надеюсь, что нет, – тяжело и как-то по-стариковски вздохнул Нич и тут же сник. – Но и представить, что некроманты позволят себя в чем-то ущемить, я не могу – для этого вы слишком самолюбивы. А стать нам ровней… знаешь, я когда-то мечтал, что этой вражде придет конец. Дети наивны. Что им скажут, тому и готовы поверить. Я полагал, что, если год за годом вкладывать в их головы мысль о том, что можно жить без ненависти, когда-нибудь они перенесут ее во взрослую жизнь. В тот же Совет, руководство академии…

– Что же изменилось? – настороженно поинтересовался я. – Насколько я понимаю, ты передумал?

– Мне пришлось пересмотреть свои взгляды.