– Зато я испортил Лонеру все записи, – возразил я, приближаясь к учебному корпусу.

– Не боишься, что вычислят?

– Нет. Остаточный фон от заклятия упокоения будет держаться на целые сутки дольше, чем от моего заклинания. Зато я доподлинно выяснил, что Верия – прирожденный заклинатель и редкий по силе проклятийник. Когда подрастет, станет превосходной мэтрессой. Если, конечно, еще раньше ее не убьют.

– Так ты из-за этого ходишь такой хмурый? – настороженно поинтересовался Нич.

Я зашел в пустой холл учебного корпуса и направился к телепортационной арке.

– Не только. Я сегодня сдуру представился Лонеру полным именем.

– Что?!

– Расслабился, – повинился я, задержавшись у арки на пару минут. – Забыл, что, в отличие от нас с тобой, он продолжает люто ненавидеть не только Нева, но и всех его потомков.

– Погоди-погоди… насколько я помню, перед смертью… ну там, у меня в склепе… ты успел перебросить свое тело обратно в родовой замок?

– Да.

– И туда же кинул записку, где сообщил, кто тебя убил?

– Да, – снова согласился я, окончательно помрачнев. – Только это была не записка, а наша с тобой следилка… помнишь, ты хотел записать подробности эксперимента и предъявить их потом Совету в качестве доказательства? Так вот. Я в последний момент успел ее подправить, оставив запись о том, как получаю удар в спину. Так что все, кому было интересно, как убили бывшего главу Темной гильдии, прекрасно знали, кто такой барон Евгродус Невзун. Вероятно, этим и объясняется тот факт, что после окончания войны и в то время, когда стране остро требовались грамотные некроманты, его потомки вели затворническую жизнь на окраине, не рискуя о себе напоминать.

– Еще бы, – буркнул Нич. – С таким пятном на репутации… может, если бы ты не сообщил его имя, никакой войны-то и не началось бы?

– Началась бы, Нич, – криво улыбнулся я, все-таки активируя арку. Поздно уже, в самом-то деле. Если не вернусь в жилой корпус до отбоя, кто-нибудь обязательно заметит. – Я просто хотел, чтобы в моей смерти не винили светлых и не раздували пожар там, где в этом нет необходимости. Но, видимо, кому-то он был настолько нужен, что, даже имея на руках прямые доказательства, некто, не знаю пока, кто, умудрился использовать их в своих целях и начать такую масштабную кампанию, что… В общем, я был рад, когда вышел из стазиса и узнал, что все благополучно закончилось.

– Ну да. А теперь собственноручно воскресил память о тех черных днях у некроманта, который когда-то был твоим хорошим другом и преданным соратником!

Я виновато развел руками и шагнул в открывшийся портал.

– Сглупил.

– Да он тебя в порошок сотрет!

Я мысленно согласился, что Лонер действительно может попробовать, но ответить не успел по вполне серьезной причине. Оказавшись в холле первого этажа башни и сделав всего пару шагов в сторону комнаты, я натолкнулся на поджидающего меня старшекурсника, который зачем-то перегородил единственный проход.

– Вот ты где… – зловеще улыбнулся тот тип, которому я намедни подсунул одну бесполезную вещицу. – Что, мелкий, готов к неприятностям? Ты продал мне не ту простыню!

– Что значит «не ту»? – справедливо возмутился я. – Какую обещал, такую и продал!

– На ней не было ни единого следочка! – рявкнул в ответ старшекурсник. – Она была чистой! А я какую у тебя просил?!

Я демонстративно отвернулся.