Словно откликаясь на терзающее меня беспокойство, логово Невзуна начало стремительно преображаться. Пока я бежал, проклиная все на свете, штукатурка на стенах стремительно состарилась и покрылась ветвистыми трещинами. Потолок местами сперва просел, затем начал давить на голову и наконец, начал осыпаться прямо мне на мантию. В коридоре вновь появились нарисованные углем скабрезные картинки. Чисто вымытый пол сперва покрылся густым слоем пыли, затем снова очистился, а после этого на нем стали появляться выбоины и глубокие царапины от когтей…

А у меня возникло омерзительное чувство, что я куда-то безнадежно опаздываю. Более того, меняюсь прямо на ходу, почему-то вновь превращаясь в трансформу. И с огромной скоростью возвращаюсь не просто в замок, а в недавнее прошлое. В разгромленный холл. К разбитому склепу. И к своему собственному бездыханному телу, на котором сейчас гордо восседал огромный черный таракан.

— Ты что делаешь?! — прошипел я, убедившись, что нить привела меня точно к нему. — Нич, ты сошел с ума?! Как тебе только в голову пришло меня призвать?!

Старик приподнялся на задней паре лапок, взглянул мне прямо в глаза, словно точно знал, где и когда появится мой обозленный дух, и зло рявкнул:

— Ты наихудший ученик из всех, что у меня когда-либо были, Гираш!

От неожиданности я даже затормозил.

— Что?!

— Ты подвел меня, — проскрипел мастер Твишоп, крепко сжимая в одной из передних лапок ту самую светящуюся нить, на другом конце которой болтался растерянный я. — Но с твоей стороны было самонадеянно считать, что у меня не хватит сил вернуть тебя обратно. Сейчас ты полностью в моей власти, ученик. Могу отпустить, а могу и уничтожить. Но мне не это от тебя нужно.

Я тихо клацнул зубами и мрачной тенью навис над маразматичным идиотом. Кажется, он меня не только видит, но и прекрасно слышит?

— Ты что задумал, сволочь?!

— Добро пожаловать домой, Гираш, — ухмыльнулся архимаг, притянув меня так, что я при желании мог рассмотреть все особенности строения его жвал. — Ты ведь любишь загадки, да? Ну так попробуй отгадать эту. Желательно до того, как я закончу говорить.

Я тихо выдохнул, заподозрив его в предательстве и вполне объяснимом желании отомстить мне за унижение. А этот гаденыш, не дав ничего сказать, вдруг с силой дернул за нить, обрывая ее у основания. После чего звонко щелкнул жвалами и с торжествующим хохотом швырнул нить мне в лицо.

Я не мог понять, почему она, вопреки всем законам природы, продолжает светиться, если нас больше ничего не связывает, и далеко не сразу разглядел, что на ее конце неистово пылает искра чужой, насильно вырванной жизни. А когда заметил торчащую из груди трансформы окровавленную рукоять и сообразил наконец, что полоумный старик решил умереть ради того, чтобы жил я, а в качестве источника энергии для воскрешения использовал свою собственную жизненную искру, было уже поздно. Нич одеревеневшей куклой свалился на грудь бездыханной трансформы. Тогда как я…

Меня с неимоверной силой потянуло вниз, безжалостно корежа и сминая в компактное, протестующе мычащее облачко.

— Старый дурак! — только и смог выдохнуть я в стремительно приблизившуюся тараканью морду. — Я не смогу сделать это снова!

У Нича, как мне показалось, злорадно сверкнули глаза. А затем мир исчез, и я надолго погрузился в темноту.

ЭПИЛОГ

Смерть — это еще не конец.

В фамильном склепе барона Невзуна снова было темно и тихо.