— А медведя не пробовали? Или хотя бы росомаху?

— Зачем?

— Чтобы не возиться с размерами. Заклинание преобразования отнимает слишком много времени и требует намного больше сил, чем ритуал прямой трансформации. Если бы вы скрупулезно читали труды мэтра Валоора, то обратили бы внимание на то, что в экспериментах на животных он доказал обратную зависимость затрачиваемой на преобразование энергии от исходной массы тела испытуемого.

— Это ошибочное утверждение, — опомнился коллега, зачем-то решив со мной поспорить.

Я усмехнулся:

— С чего вы решили?

— Оно противоречит всем законам природы.

— Ваше существование тоже противоречит законам природы. Тем не менее вы все еще ходите, пытаетесь рассуждать и делаете те же самые ошибки, которые допускали при жизни.

— И в чем же я ошибся, по-твоему? — ощетинился некромант, наконец оторвавшись от созерцания гибели своих созданий.

— До появления людей нашей с вами профессии нежити почти не существовало, — вежливо пояснил я. — Природа просто не додумалась бы создать такое непотребство, да еще и в таком количестве. Однако человек, вернее, наши с вами далекие предки почему-то сочли себя умнее ее. Поэтому со свойственной им самоуверенностью взялись за крайне неблагодарное дело, в результате чего самая разная нежить широко распространилась по всем странам. И с каждым годом она отвоевывает для себя все большее пространство. Причем, заметьте, сейчас это происходит уже без нашего непосредственного участия.

— Ну и что? — с нескрываемым подозрением осведомился барон.

— Вы не считаете, что с течением времени наша роль заметно изменилась? И вам не кажется забавным, что теперь вместо того, чтобы активно плодить новую нежить, гильдия занялась ее уничтожением? Тогда как создание новых экземпляров превратилось в увлечение престарелых чудаковатых мэтров, которые ищут острых ощущений?

— Глупости! — отрезал барон, даже не задумавшись. — Мы всегда будем стоять выше остальных магов! Умение возвыситься даже над собственной смертью делает нас избранными!

Я скептически хмыкнул:

— Да ну? А мэтр Валоор считал иначе.

— Мэтр Валоор давно мертв! — привычно оскалился некромант, и я хмыкнул снова. На этот раз — не скрывая насмешки.

— Возможно. Но это не значит, что я позволю вам использовать его дневники в личных целях. Кстати, где вы их спрятали, если не секрет?

Барон гнусно ухмыльнулся:

— Там, где ты никогда не найдешь!

— Ой. Только не говорите, что вы их съели, — внезапно забеспокоился я. — Мне бы очень не хотелось потом ковыряться в ваших кишках в поисках бумажных обрывков. А еще, говорят, некоторые особо изобретательные личности придумали прятать древние свитки внутри своего собственного тела. Отдавая почему-то предпочтение нижнему его «этажу» и, видимо, полагая, что там эти знания лучше сохранятся. Правда, я искренне надеюсь, что вам не пришло в голову оскорбить покойного магистра подобным деянием, и еще меньше хотел бы заглядывать во все ваши, простите, естественные отверстия, рискуя замараться их неаппетитным содержимым. Признаться, я слишком ценю свою обувь, чтобы сбивать ее о ваш жесткий, костлявый и крайне малопривлекательный зад, поэтому…

— Тва-а-арь!!! — вдруг заорал во весь голос барон, покрывшись крупными синюшными пятнами. — Я тебя прокляну!!!

— Какое будет страшное несчастье. — Я всплеснул руками, немедленно приняв скорбный вид, а потом совсем грустным голосом добавил: — Вот только, к моему глубочайшему сожалению, проклятие на смерть срабатывает на некроманте лишь один раз.