– А вот этого я не знаю. Но недалеко где-то. Может, сто километров, а может и триста, но есть он. Не веришь?

– Не верю, – твердо ответил сталкер. – Я таких историй на Базе в детстве наслушался. И про то, что армия наша сохранилась и сейчас идет к нам победным маршем. И что Москва цела и в ней сидит президент всея Руси, и про Черную Руку, и про живую воду. Чушь это все, Рыжий. Погибли почти все. А чистых – прямо совсем чистых – мест не осталось. Предки постарались, все засрали в три слоя.

– Я и сам бы не верил, только вот какое дело… – Рыжий встал. А сидели и говорили они в тот раз в его мастерской, сарае возле складов, не на глазах охраны. – Никому не показывал, а тебе дам. Иди сюда.

Кат тоже поднялся и пошел за механиком вдоль череды ящиков, коробок с инструментами, кучами запчастей от смутно понятных агрегатов. Рыжий привел его в угол, сунул руку по локоть за совершенно неподъемный на вид шкаф, где хранились канистры с маслом. Поковырялся там и достал сверток грязной ткани, развернул. Протянул парню. А вот непонятно было, что он достал. Ката неплохо обучали на Базе, да и книжки, в отличие от многих, читал жадно, помногу. Но определить, что это за штуковина, он затруднялся. Изделий предков, в том числе вычурной электроники, типа давно сломанных умных телефонов, он насмотрелся, пока лазил по поверхности. Не похоже. На современные грубые и не очень поделки – тем более.

Это был шар размером с кулак. Прозрачный, очень гладкий. Взяв его в руку, Кат удивился, насколько тяжелый. Снизу подставка, просто кусок темного пластика, чтобы ставить удобнее. А сам не из пластика, точно. Стекло? Да тоже нет. Слишком увесистый. Как из камня сделан, но кем?!

В середине шара пульсировала искра пронзительно алого света – то сжимаясь в точку, почти погасала, то раздуваясь кляксой, выстреливала на половину объема неравномерными ножками-лучами. Снова сжималась. К приложенному пальцу изнутри вылетел целый сноп лучей.

– Что это за хреновина? – не выдержал Кат. Не радиация, он ее видит в синих тонах. Разной яркости, но всегда оттенки этого цвета.

– Мне это человек один отдал. Перед смертью врать бы не стал. Сказал, пропуск это в Чистый Град. Не персонально для него, для любого пропуск. Кто дорогу знает.

– Все равно не верю… Игрушка какая-то.

– Серьезно? Ну смотри тогда.

Рыжий забрал шар у него из пальцев и положил себе на ладонь. Искра изменила цвет, теперь она стала серебристой, с иногда тянущимися к краям лучами блеклого серого цвета. Лучики эти стали заметно короче, чем в руках у Ката. Пульсация тоже изменилась, стала медленнее.

– Он на энергетику как-то реагирует. И на сердцебиение, – зачарованно сказал Рыжий. – Ладно, выйди пока. Я каждый раз его перепрятываю, если достаю. Не хочу, чтобы ты место знал. Без обид только, это я не от недоверия. Не хочу, чтобы викингам под пытками рассказал.

Кат кивнул и вышел из мастерской. Перед глазами стоял странный шар. Как он лежит в руке, как пульсирует алой искрой в такт его пульсу. Занятная штука. Так вот и поверишь, что есть место, где такие делают. Чистый Град, значит… Неплохо бы добраться.

Вернулся и спросил туда дорогу, но механик ее и сам не знал:

– Он при смерти уже был, не успел рассказать. Сказал, что не особо далеко… Может, купец.

Про этих Кат знал мало, а видел всего один раз, да и то не здесь в городе, а на окружной дороге. Проехало несколько грузовиков: не военные, а обычные, но обшитые листами железа везде, даже вместо лобового стекла. Стволы торчат, печки эти, газогенераторы, дымят как пожарище. Ехали медленно и мимо города, так что подробностей никаких. Возят из деревень продукты, похоже. Видишь как, и сюда попадали, один – так точно.