Не далее как неделю назад полковник сказал:

– Я хочу повесить ковер в своей спальне над кроватью.

И как поступит нормальный человек? Сначала он отправится в магазин, приобретет там названное изделие, прибьет рейку на стену, прицепит колечки… Ну и так далее. Но Дегтярев не таков.

– Купи ковер, – велел он мне.

Я покорно съездила в торговый центр и вечером была «награждена» гневным заявлением полковника:

– Что за дрянь? Уродство! И, наверное, отдала за него кучу денег!

– Не нравится, отправляйся за покупками сам, – взвилась я, ведь семь часов кряду выбирала ковер.

– Мне некогда! – возмутился полковник. – Ничего тебе нельзя поручить! Ну ладно… Иван, неси дрель!

Весь вечер Дегтярев пинал нашего несчастного садовника, объясняя ему, как правильно приделывать к стене планку. При этом учтите: пользоваться дрелью толстяк не умеет, знания его сугубо теоретические, и неизвестно, где он их почерпнул. Хорошо хоть Иван полнейший пофигист, поэтому он, не обращая внимания на «ценные указания», сделал работу так, как считал нужным. Зато Ирка, услыхав от полковника: «Колечки пришивают не так! Слушай внимательно и учись, пока я жив…» – неожиданно решила подчиниться Дегтяреву. Повинуясь его указаниям, она нашила кольца по самому краю. Понятное дело, суровые нитки, которые Александр Михайлович велел использовать для пущей прочности, мигом прорезали обметку на ковре, и он рухнул вниз. Думаете, полковник признал при всех: «Ну и дурак же я! Зачем поучал ­Ирку?»

Ошибаетесь, он не способен к адекватной самооценке.

– У кого‑то руки косые, – зашипел Дегтярев, сверля домработницу гневным взглядом. – Вот народ… Ничего даже под моим мудрым руководством сделать не может!

Ирка всхлипнула и убежала.

– Немедленно пойди и успокой ее, – приказал мне полковник, – запомни и передай Ирине мои слова: «Обидчивость признак старости. Надо спокойно воспринимать справедливую критику».

– Лучше сам сходи, – попыталась я отказаться от поручения.

На чело полковника наползла туча.

– Мне утешать Иру? – изумился он. – Не имею времени на ерунду! Сама разберись с этой дурочкой. Ну ничего поручить нельзя! Иван, поднимай ковер, сейчас научу тебя правильно пришивать кольца…

Если послушать Дегтярева, то он умеет все: строить дома, варить борщ, вышивать крестиком, гладить рубашки, чинить телевизор, колоть дрова… Вот только отчего‑то я ни разу не видела ничего, сделанного им лично.

Не всякая женщина вытерпит рядом столь разносторонне одаренную личность, кое‑кто опустит‑таки сковородку ей на затылок.

Внезапно меня зазнобило. Минуточку, пусть я права, Александр Михайлович повздорил с любовницей и получил крепкую затрещину. Но ведь полковник жив, а хозяйка квартиры мертва. Неужели Дегтярев потерял самообладание и… Ой, нет, это невозможно!

Не успела я перевести дух, как спине снова стало зябко. Ну и дурака же я сваляла! Если полковник бывал у любовницы, то в квартире полно отпечатков его пальцев. В ванной небось имеются его зубная щетка, одеколон, другие мелочи. А постельное белье? Криминалистам достаточно найти один волос, чтобы вычленить ДНК и узнать, кто лежал в кровати. И как надо было поступить? Не увозить полковника, позвонить Виктору, вызвать бригаду на место происшествия? Представляю, какие сплетни пойдут гулять по служебных кабинетам! Но еще хуже будет, если выяснится, что Александр Михайлович удрал с места преступления…

Между лопатками зачесалось, я поелозила спиной по спинке водительского кресла.