Мэтт улыбнулся.

– Здорово, что ты приезжаешь к ней каждую субботу. Она тебя просто обожает.

– Я скучаю по этой попрыгунье. Правда скучаю. Видел ли ты где-нибудь еще такого счастливого ребенка? Как думаешь, родители не разрешат ей переехать ко мне в общагу?

– Вряд ли. А еще она никудышно пьет пиво залпом. Заливает в себя полбутылки, а потом начинает кашлять. Совершенно неподобающим образом.

– Ох уж эти десятилетние неумехи! Ладно, вы с ней пока тренируйтесь – например, на слабеньком эле, – а я возьму на себя родителей.

– Значит, вы с Селестой оставите меня одного в этом доме ужасов? – Мэтт вскинул руки. – Спасибо, ценю вашу заботу.

Финн немного помолчал, а потом упер руки в бока.

– Мэтт, что у вас там происходит?

Мэтт на секунду задумался, решая, стоит ли что-то рассказывать брату.

– У мамы… не все хорошо. Не знаю, как объяснить. Когда ты приезжаешь домой, она берет себя в руки, но…

– Это происходит снова.

Мэтт кивнул.

– Мне кажется, да. Я не успеваю следить за скачками ее настроения.

– Ох, черт. – Финн поднял с земли камешек, выпрямился и изо всех сил запустил его в сторону горного склона. – Она перестала принимать лекарства?

– Не знаю. Может быть.

– Я знаю, что она их не любит. – Финн начал расхаживать взад и вперед по небольшому участку, засыпанному камнями. – Она говорила, что они слишком сглаживают все эмоции. Но, боюсь, выбора у нее нет.

Мэтт слушал, как Финн что-то бормочет и вздыхает, раскидывая камешки ногой.

– А как к этому относится папа?

– Как ты сам думаешь?

– Опять пользуется своей бесполезной тактикой и скрывает переживания за улыбкой?

– Ага. Но ему определенно приходится непросто. Не могу сказать, что виню его.

– А стоило бы. Он должен заботиться о своих детях. Это его ответственность. – Финн снова вздохнул и тихонько выругался. – Еще чуть-чуть, и ты оттуда уедешь, Мэтт.

– А как же Селеста?

– Ты что, забыл? Она будет пить со мной пиво. – Финн ударил мыском по очередному камешку. – Знаю, знаю. Это не смешно. Ты, конечно, прав.

– У Селесты настроение не скачет, как у мамы. Она просто все время радуется. Не хочу, чтобы это изменилось.

– Не изменится, – с уверенностью сказал Финн. – Мы не позволим им у нее это отнять. Ни за что.

– Может, ты поговоришь с мамой? Она к тебе прислушается. К тебе она относится лучше всех.

– Не говори так. Это неправда.

– Все нормально, Финн. Я не расстраиваюсь. Так было всегда.

– Мэтт, ты что, правда не понимаешь?

– Что не понимаю?

– Она относится к тебе строже, потому что видит в тебе соперника. Ты умнее, и она не может с этим смириться. – Финн снова уселся рядом с Мэттом. – Она завидует. Вот и все.

– Ого. Ты так думаешь?

– Она всегда будет на тебя давить и пытаться хоть немного опустить на землю. Я люблю маму, но… не обращай внимания на мусор в ее голове.