Может, Фрэнк вознесся на небо? Я глянула вверх и вдруг услышала странный голос. Это говорил Фрэнк, но как-то неестественно скрипуче:

— Дура, убери этот чертов каблук!

Я машинально взглянула на свои руки: нет, я не держала туфельку и уж тем более никого не била ею.

— Фрэнк, где вы?

— Да тут я! Тут!

Я осмотрелась. Никого. Но дух Фрэнка Жордана продолжал вещать:

— Мэвис, если вы... не уберете свою ногу...

Только теперь я поняла, что голос идет не сверху, а снизу.

— Я вот-вот сорвусь... И вы будете виновны в моей смерти!

Я глянула на свои ноги и ахнула: я увидела побелевшие костяшки пальцев, мертвой хваткой вцепившиеся в край балконной плиты, причем на одной руке Фрэнка стояла моя нога. Как это я раньше не почувствовала, что пол здесь неровный?! Я тут же убрала ногу и услышала, как Фрэнк облегченно вздохнул. В следующее мгновение он собрался с силами, подтянулся и перемахнул через перила. Упав на балкон, несчастный долго не мог встать, тяжело дышал и растирал руки.

— Как вы меня напугали! — Я перевела дух. — Вы действительно могли разбиться! Неужели вы все время висели на руках, пока эти мерзавцы шарили в моем номере?

— Висел... А что мне оставалось делать? Парни из Центральной бригады не церемонятся. Я заглянул в их тайны, а это — верная смерть.

Центральная бригада... Ах, вот оно что! Гнездо международных наемных убийц, банда подонков, профсоюз киллеров!

— Фрэнк! Я догадываюсь, кто вы!

— Кто? — спросил он равнодушно и начал подниматься.

— Вы — секретный агент ЦРУ! Я не ошиблась?

Гангстеров, как я поняла, вещи Фрэнка не интересовали, поэтому в номере Жордана не было ничего ни перевернуто, ни разбито, ни вспорото. Фрэнк бегло оглядел свою комнату и тут же принялся готовить выпивку.

Сидя в кресле, я смотрела, как он это делает, и подпрыгивала от возбуждения. Не каждый день девушка встречает за границей своего соотечественника — секретного агента! Тем более — с такой романтической внешностью. Я должна ему помочь — ну просто из патриотических соображений, а внешность агента тут ни при чем. ЦРУ вряд ли станет возражать, если Мэвис Зейдлиц немного поработает на него, а вот то, что у Мэвис Зейдлиц на самом деле есть еще и личный интерес к агенту, это ЦРУ не касается. Правда, Фрэнк не утверждал, что имеет причастность к этому ведомству...

— Сделаем по глотку?

Фрэнк подал мне бокал. Я отхлебнула и еле-еле удержалась, чтобы не скривиться. Ох уж это шотландское виски, воняющее болотом! То ли дело наше виски! Я, конечно, предпочла бы его. Виски в высоком бокале с тоником и кубиками сверкающего льда — самая лучшая выпивка. Один глоток даже в жаркий день — и жизнь окрашивается в радужные тона. Я не большой любитель выпить, однако помню и чту неписаный закон: виски — друг всех влюбленных и катализатор всех процессов, включая взаимопроникновение возбужденных тел...

— Благодарю, Фрэнк!

Я прикрыла глаза ресницами и даже не поморщилась, сделав еще один глоток этого шотландского самогона.

— Фрэнк, я вам немного попеняю... Можно? Почему вы сразу не сказали, что работаете на ЦРУ? Разумеется, тогда я не стала бы применять к вам приемы самообороны.

На лицо мистера Жордана словно тень набежала. Он потрогал свой лоб и сказал:

— Ладно, не будем выяснять отношения. Мэвис, мне нужна ваша помощь.

— Все, что хотите! — выпалила я и, только заметив, как загорелись глаза цэрэушника, сообразила, что сморозила глупость. Пришлось добавить холодным тоном: — В разумных пределах и если договоримся.