Изменить размер шрифта - +

— Назад, или мы стреляем!

— Это бессмысленно, — тихо сказал Салли. — Ты знаешь, они на все способны. Если они нас застрелят, никому не будет ни помощи, ни пользы.

И он развернул своего коня и медленно поскакал назад, в лес.

Микаэла удрученно последовала за ним.

— Надо хотя бы известить детей, — сказала она после нескольких минут тяжелого молчания. — Только если бы я знала как.

Взгляд Салли остановился на овчарке. По всей видимости, Волк, как Салли называл своего верного спутника, как раз почуял дичь в лесу. Он задрал вверх свой чуткий нос и глубоко втягивал лесной воздух. Хотя эта собака меньше всего походила на заласканное домашнее животное, Брайен водил с ним тесную дружбу. Он не упускал случая поиграть и порезвиться с ним.

У Салли, казалось, родилась какая-то идея.

— У тебя случайно нет при себе какой-нибудь вещички Брайена?

— Зачем тебе? — с недоумением спросила Микаэла. Но тут же без лишних слов раскрыла свою врачебную сумку и достала оттуда клетчатый и к тому же довольно грязный носовой платок. — Я нашла это у себя в приемной. Брайен забыл его там, — объяснила она с некоторым смущением.

— А теперь кусок бинта и что-нибудь, на чем можно написать записку, — потребовал далее Салли.

Микаэла протянула ему листок бумаги, и он исписал его. Затем привязал собаке на шею бинт и засунул под него свою записку.

— Ищи, Волк, ищи! — Он поднес прямо к носу собаки платок Бранена. — Ищи Брайена!

Собака коротко взлаяла, облизнулась и широкими прыжками помчалась прочь.

Довольно часто случалось так, что Микаэлу среди ночи звали к больному. Поэтому час открытия больницы по утрам не был строго установлен. Однако с течением времени сложилось, что Колин в таких случаях по собственной инициативе присматривала за клиникой и прибиралась там. Это давало возможность пациентам, явившимся на прием, по крайней мере договориться на более поздний срок. К тому времени, когда Микаэла возвращалась, Колин уже держала наготове все, что могло понадобиться для ведения приема.

Так было и в это утро. Колин как раз подметала прихожую. Брайен бегал тут же и путался у нее под ногами. Он продолжал репетировать роль Джорджа Вашингтона и беспрерывно повторял:

— Нет, я не могу лгать. Колин уперла руки в бока.

— Меня это радует, — начала она. — Поскольку я тоже не могу. А поэтому говорю тебе честно и откровенно: будь так любезен, сделай что-нибудь полезное. — Она сунула ему в руки веник. — А я потом проверю!

— Доктор Майк! — сквозь открытую дверь послышался голос Ингрид, невесты Мэтью. В следующее мгновение в проеме двери показался и сам Мэтью в сопровождении девушки. Лицо его, казалось, горело в жару и влажно поблескивало. Он стер с лица пот рукавом.

— Ничего страшного, просто болит голова, — сказал он.

— Это неправда. Он еле стоит на ногах! — воскликнула Ингрид и потянула Мэтью к кушетке в приемной.

— Да ты весь горишь! — Колин потрогала лоб брата. И тут же по привычке схватилась за его пульс.

— А что ты делал у Ингрид в такую рань? — спросил Брайен.

— Он пришел сегодня утром, чтобы подарить мне одеяло, — объяснила девушка. — Армейское одеяло. Он получил его от сына вождя Черного Котла. — Она с тревогой поглядывала на Мэтью. Затем огляделась в приемной ищущим взглядом. — А где же доктор Майк?

Колин покачала головой:

— Она в резервации.

Мэтью с трудом поднялся с кушетки.

— Я уже в порядке, — заверил он.

Быстрый переход